Книга как иллюзия: Тайники, лжебиблиотеки, арт-объекты

Фигуры обычно изготавливали из нескольких кусков дерева, которые укрепляли сзади рейками для придания нужного положения. Умно и затейливо сконструированное шантурне словно примиряло вечно спорящие живопись и скульптуру: фигура оставалась плоской – как картина, но давала возможность обойти ее кругом – как статую. Узнаваемость предмета по его силуэту рождала иллюзию подлинности. Это было искушение объемом и вместе с тем сомнение в необходимости объема.

Не менее важно было и особое расположение в пространстве – так, чтобы фигура отбрасывала тень в натуральную величину изображаемого предмета. Созданию того же эффекта служили скошенные края фигурок. Наличие тени – косвенное доказательство реального присутствия, заявка на принадлежность к миру настоящих вещей.

Неизвестный художник.

Книги-обманки. Перв. четв. XVIII в. Дерево, масло[80]

В Россию мода на такие изделия пришла в Петровскую эпоху. Среди сохранившихся неатрибутированных (скорее всего, голландских) диковин из кабинета Петра I – деревянные панели 11 × 26 см, имитирующие тома в кожаных переплетах с цветными обрезами. Иллюзия объема усилена расположением томов под разными углами. Среди специалистов бытует мнение, что эти изящные вещицы были в числе первых произведений европейского искусства, приобретенных по личному велению царя. Закладки, застежки, тесемки настолько правдоподобны, что до них невольно хочется дотронуться.

Иоганн Якоб Иле.

Вырезной комод-тромплёй. 1768. Дерево, масло[81]

Подобные вещицы, по всей вероятности, выполняли сугубо декоративную функцию, не нагружаясь сложными символическими смыслами. Искусствовед Геннадий Вдовин дал им меткое определение – кунштюк-книги. В отличие от томов, нарисованных на холсте, вырезные обманки интерактивны: они изначально запрограммированы на физический контакт, ожидают прикосновения и превращают зрителя в псевдочитателя.

Побуждение раскрыть неоткрываемую и читать нечитаемую книгу – симуляция поистине изощренная, требующая не только художественного мастерства, но и изрядного остроумия. Вообразите: раскрашенная деревяшка вынуждает разумного человека совершать те же действия, что и настоящий том! Бесхитростная и вместе с тем обольстительная игра на границе интеллектуального и телесного. Изящная ирония над читательскими ритуалами и привычками. Род утонченного наслаждения, в полной мере доступного лишь рафинированным эстетам.

Безмолвные компаньоны

В XVIII столетии Европу охватила новая мода – декорирование интерьеров двумерными контурными фигурами-обманками из дерева и листового металла, получившими название dummy-boards (в дословном переводе с английского – «доски-манекены»), а позднее – paintings cut out of a board («картины, вырезанные из доски»). В России такие потешные штуковины стали известны с середины «осьмого-надесять» века, их называли шутливо обрезными статуйками или высокопарно обрезными персонами. Сохранившиеся образцы находятся в собрании Государственного Эрмитажа и музея-усадьбы «Останкино».

Создание таких манекенов было выгодной подработкой для ремесленников – изготовителей магазинных вывесок и эффектным способом самопрезентации хозяина дома, жаждущего демонстрировать остроумие, находчивость и приверженность моде. Иногда фигуры сначала рисовали на холсте, а затем уже вырезали по контуру и наклеивали на деревянную панель. Они стали усложненными версиями копий без оригинала, интерьерными симулякрами для создания иллюзии наполненности домашнего пространства. Среди таких манекенов изредка встречаются и силуэтные имитации книг, но в основном уже лишь как сопутствующие атрибуты основных персонажей: кокетливых горничных, бравых солдат, очаровательных детишек, а иногда даже членов семьи заказчика.

Контурное изображение святого Висенте (Викентия) Феррера. Ок. 1720. Дерево, масло. Выс. 85 см. Германия[82]

Полихромная фигура-обманка. Выс. 42 см. XVIII в. Нидерланды[83]

Писком моды стали манекены – персонажи известных живописных полотен. Такова, например, датированная примерно 1739 годом изящная 33-дюймовая фигурка девочки с картины Жана-Батиста Шардена «Гувернантка». Внимательный и умелый мастер искусно воспроизвел и бантики в косичках, и пуговички на платье, и пару книжек, и ремешок для их переноски. Но такие изделия – вершина развития жанра, гораздо чаще изготовлялись обезличенные силуэты.

Святой с молитвенником, нарядная дама с песенником, ученица с букварем – значим не столько сам персонаж, сколько полная утрата текста как главного элемента книги. Образ книги достигает предела эфемерности. Альтернативное метафорическое название таких изделий – silent companions (англ. «молчаливые компаньоны», «безмолвные спутники») – как нельзя лучше подходит и для вырезанных из дерева томов, которые приятно держать в руках, но невозможно читать.