Книга Короткого Солнца

Потом я сел, выполз из-под фордека и огляделся, надеясь, что она присоединится ко мне и тоже посмотрит. На одной из других лодок я увидел человека; мне показалось, что я узнал в нем одного из тех, кто накануне показывал мне, Сухожилию, Крайту и Саргасс посадочный аппарат, и окликнул бы его, если бы не боялся разбудить людей, спящих в своих лодках так же, как мы с Саргасс спали в нашей. Он наклонился, и я услышал возню, которая быстро затихла; я предположил, что это был не более чем шум, который он издал, снимая сапоги, и сказал Саргасс, что бояться нечего.

Следующий день был теплым и солнечным, я уже упоминал о нем, и к тому же базарным. Мы с ней пошли еще раз взглянуть на невидимый город и купили еду и еще кое-что. Вернувшись на баркас, мы увидели двадцать или тридцать мужчин и, по-видимому, всех женщин и детей города, плавающих в реке. Уложив наши покупки, мы присоединились к ним. Отсутствующая рука Саргасс и ее желтые волосы привлекли к себе много внимания, и дети (все они были хорошими пловцами) были поражены, обнаружив, что она, имея только одну руку, может плавать гораздо быстрее, чем самый быстрый из них.

Один ясноглазый мальчик лет восьми-девяти спросил, не я ли ее отец. Я ответил: «да», — и он очень твердо сообщил мне, что иностранкам не разрешается раздеваться. — «Здесь леди да». — С помощью пантомимы он превратился в молодую женщину, семенящую с руками на покачивающихся бедрах, затем натянул через голову несуществующее платье. — «Ты леди, нет, нет!» — Он сложил руки на груди и нахмурился.

Это напомнило мне сначала майтеру Мрамор, которая сняла всю свою одежду и надела ее на Мукор, а потом Синель, которая шокировала патеру Наковальня тем, что ходила голой по туннелям после того, как обгорела на солнце в то время, когда ее одержала Сцилла. Я сказал мальчику, что некоторые из наших женщин тоже ходили голыми, и немного рассказал о них обеих. Он хотел знать, где живут майтера Мрамор и Мукор, и я постарался объяснить, что их скала находится по другую сторону моря, которого он никогда не видел.

— Большой леди тоже?

— Синель? Нет, она и Гагарка отправились на Зеленую. Или, по крайней мере, мы так думаем, потому что никто в Новом Вайроне — это мой родной город — не слышал о них. Ты понимаешь, что я имею в виду под Зеленой? Это тот большой свет в небе ночью, и это другой...

Он сбежал.

Именно в это мгновение меня осенило. Как я уже говорил, я узнал посадочный аппарат. Он принадлежал Экипажу и в некоторых отношениях отличался от тех, что предназначались для перевозки Груза: он был несколько меньше и гораздо лучше приспособлен для перевозки больших неживых грузов, чем тот, на котором мы прибыли. Когда мы были в Главном компьютере, я дважды посещал его вместе с Шелком и Гагаркой, и ошибки быть не могло. Я узнал его, не понимая, что означает его присутствие здесь.

Но когда мальчик убежал, я понял. После этого я все понял.

Мы вернулись на рынок, который был меньше и хуже организован, чем в Уичоте, а также значительно дешевле. Кожевник делал ножны для одного из описанных мною ножей; я предложил ему серебряную булавку за нож и его ножны, когда он закончил шить их, и он предложил мне взять другой, очень похожий нож, ножны которого он уже закончил. В конце концов я купил оба, как ты уже читала, намереваясь подарить один комплект нашему сыну.

К нам подошел еще один иностранец и сказал: «Сегодня вечером встречаемся в Кусте». — Я спросил, что это за Куст и где он находится, и узнал, что это огромная хижина у реки, в которой продают и пьют местное пиво. Человек из одного из северных городов привез свою жену, чтобы она могла увести его лодку домой и составила ему компанию, пока он, как и все мы, ждет, когда взлетит посадочный аппарат Гагарки. Прошлой ночью она спала на лодке своего мужа, когда он сидел и пил в Кусте, и ее укусил инхуму. Сегодня вечером мы должны решить, как его наказать.

В тот вечер я пошел в Куст, захватив с собой Сухожилие; мы задержались там только для того, чтобы взглянуть на женщину, которая действительно была бледна и слаба (а также вся в синяках), и показывала следы клыков инхуму на ее руке. Мы спросили ее, где была пришвартована ее лодка. Когда мы возвращались к себе, Сухожилие сказал:

— Я думаю, что это произошло не здесь.

Это озадачило меня; я знал, что, когда мы приближались к Паджароку, Крайт летал туда почти каждую ночь, и, конечно, предполагал, что он там кормится. Я спросил у Сухожилия, кто ему это сказал.

— Один из этих людей, когда я болтался здесь раньше. Я рассказал ему, как меня укусили, когда я был совсем маленьким, и он сказал, что инхуми никогда не делали этого здесь. Его зовут Он-приносить-кожа.

Я уже рассказал Сухожилию, как Он-загонять-овца и его сын подарили мне отрубленную голову ломбыка.

— Это не может быть правдой, — ответил я. — Когда мы с Саргасс пришли в лагерь Он-загонять-овца, оказалось, что его дочь укусили прошлой ночью. Я не помню ее имени, но она была очень слаба. Слабее, чем та женщина.