Книга магии

Голоса, голоса, голоса, обрывки слов, обрывки фраз. В темноте он ясно видел тысячи крохотных огоньков, разбросанных по всей горе.

«Но как?» – спрашивал он.

Они не отвечали.

10

Он очнулся и обнаружил, что лежит голый, привязанный к холодному каменному алтарю. Голова гудела от боли. По залу сновали монахи в кроваво-красных рясах, высокий сводчатый потолок терялся вверху. Зал освещался старинными светильниками. Один из монахов подошел и вогнул иглу в сгиб локтя Горела. Горел закричал, но тут же ощутил, как по жилам потекло то, что было сильнее эйфории, слаще секса, могущественнее любви: «черный поцелуй», чистая, неразбавленная, живая вера, созданная кем-то из величайших богов.

Горел затих. Пусть делают что хотят, ему все равно. Он отстраненно наблюдал их возню с острыми инструментами, слышал какое-то попискивание.

– Его данные асимметричны, – произносит мужской голос.

– Аномалия?

– Не знаю… Однако это любопытно. Похоже, его физический и настоящий возраст отстоят на тысячи лет.

– Лучше сверь калибровку.

– Уже.

– А на богоцепь его проверял?

– Погоди-ка…

К шее Горела прижали обломок черного камня. Тело пронзила невыносимая боль, вырвав из приятного забытья.

Горел, привязанный ремнями к алтарю, заорал.

11

Вновь огоньки в темноте. Каждый огонек – чей-то голос, узелок на необъятном и необъяснимом многообразии. Горел, сам ставший светлячком среди таких же, плыл вперед, за ним потянулась одна световая точка, затем другая, третья… Их одиночество кончилось.

12

Он сидел на краю кровати, глядя в высокое окно. Кто-то одел Горела в его старую одежду, даже револьверы оказались на месте – лежали рядом на столе. Голова больше не болела, Горела охватило приятное оцепенение.

Горел из Голириса смотрел в окно.

Там была укромная зеленая долина, окаймленная отвесными утесами. Низкие облака казались потолком. По долине текла бурливая речушка, монахи, крошечные, точно муравьи, копошились в садах, другие же…

В склонах гор темнели зевы туннелей, куда протянулись колеи. Горел увидел монахов, толкающих тачки, груженные черными камнями. Огромная их куча громоздилась в центре долины, словно в каменоломне.

Эти камни были вроде того, который приложили к шее Горела. Он поискал пакетик порошка. Его не было. Более того, пожалуй, порошок был больше ему не нужен.

Потому что здесь он был везде. «Черный поцелуй». В самом воздухе, который вдыхал Горел. Как же здесь было здорово. Можно было просто быть, существовать. Не осталось ни жажды, ни желания, ни голода, ни нужды.

Горел встал. По привычке нацепил револьверы. Хотя зачем они ему теперь? Выйдя из комнаты, побрел по высеченным в скале коридорам. Мимо скользили молчаливые монахи. Добрался до каменной винтовой лестницы, спустился. Похоже, все это место было высечено прямо в монолите горы.

Лестница привела в просторную трапезную. Монахи ели так же молча. В широких глиняных чашах лежали разнообразные плоды: слоновьи яблоки-чалта, черные грибы, именуемые еще пальцами мертвеца, рогатые дыни, колючие опунции, крыжовник, инжир. Горел сел за стол и набросился на еду.

Наверное, впервые с тех пор, как его вышвырнули из родного дома, забросив на край Мира, Горел из Голириса почувствовал себя…

Ну, не то чтобы счастливым. Счастье – не то ощущение, которое знакомо правящему дому Голириса. Нет, скорее – довольным.

Это должно было бы его встревожить, но не встревожило, что нервировало еще больше.

Каких только рас не имелось среди монахов! Пернатые и мерлангаи, люди и ноктурны, одинокий могильный призрак, трое мон-хаи – духов из мертвых земель (а он-то думал, они давно вымерли!), группа представителей лягушачьего народа, именуемого фалангами. Имелась даже парочка эбонгов-броненосцев, считавшихся самыми выносливыми наемниками Мира. Как морские мерлангаи или не терпящие дневного света ноктурны оказались здесь и живут совместно, в мире и гармонии, Горел ума не мог приложить.

Вдруг все монахи разом прекратили есть. Горел поднял голову и увидел древнего пернатого, вступившего в трапезную. Одет он был так же, как и все прочие, однако от него веяло силой и властью. Пернатый неторопливо двинулся между столами. Дойдя до Горела, остановился и сказал:

– Добро пожаловать, пришелец. Я – главный настоятель монастыря Последнего Оружия. Нечасто новички балуют нас своим вниманием. Я благодарен юному послушнику, приведшему тебя к нам.

Он сделал знак. С дальней скамьи поднялась маленькая фигурка и вышла вперед. Горел узнал мальчика Кея.

– Я отправил его вниз, в город, ибо мы все больше замыкаемся в своей созерцательности, тогда как мир за стенами монастыря имеет прискорбную привычку время от времени ее нарушать. – Лицо главного настоятеля искривилось в усмешке хищной птицы. – А мы, Горел из Голириса, не жалуем нарушителей спокойствия.

– Откуда вам известно мое имя?

– Мне известно множество тайн, принц Голириса. Впрочем, много их и скрыто от меня.

– То есть Кей… Все это время он работал на вас?

– Надеюсь, пройдет какой-нибудь век, и он будет достоин облачиться в алую рясу.

– Век?!

– Время… здесь, наверху, оно течет иначе, – застенчиво сказал мальчик.