Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей

А задавались ли вы вопросом, кому обязаны Станиславский с компанией тем, что их театр получил шанс состояться? Дело в том, что к моменту основания нового театра купец Алексеев-Станиславский был в долгах, как в шелках (точнее, в золотой канители – продукции его фабрики). Больно много он назанимал на ранние опыты Общества литературы и искусства. А новый театр с пустой кубышкой не создашь. Кубышку решили наполнять популярным в те (и в наши) годы способом: созданием Товарищества с совместным финансированием проекта. Основным пайщиком и главой Товарищества стал Савва Тимофеевич Морозов. После того как первые деньги после первого же сезона кончились, а долги театра грозили его скорым концом, Морозов и оплатил их, и дал денег еще. А когда Московский Художественный театр (второе название) подрос и посолиднел и съемное здание в саду «Эрмитаж» стало ему не по престижу, Савва Тимофеевич оплатил перестройку здания в Камергерском. И не только потратил деньги, но и собственными руками сделал систему освещения, покрасил множество стен. Интересный факт: с просьбами финансового свойства к Морозову обращался исключительно Немирович-Данченко – видимо, Станиславскому не с руки было общаться с братом по классу. Так что будь Савва Тимофеевич другим человеком, откажи он вначале Немировичу (как это сделала Варвара Морозова), не вложи он полмиллиона рублей в МХТ – не было бы у нас этого театра.

Но что выросло, то выросло. Как мы уже написали, давать представления МХТ не прекращал, а в 1919-м стал одним из четырех театров, что первыми удостоены прилагательного «академический». Получился МХАТ (третье название). Солидное прилагательное после национализации театров имело еще и меркантильный смысл: ставки в нем были выше, чем в нетитулованных труппах. В 1932 году театр получил в награду имя вполне еще живого Максима Горького. Казалось бы, на четвертом названии история закончится (мы умышленно опускаем многочисленные мхатовские театры-студии и прочие МХАТы 2-е как самостоятельные ветви), но после того как в 1987 году коллектив разделился на две труппы, в 1989-м появилось и пятое название: МХАТ им. Чехова. А теперь он опять МХТ – театр, по утверждению его художественного с 2000 года руководителя Олега Табакова, не может быть академическим, это живой организм. К чему мы эти общеизвестные факты пересказываем? Да, наверное, к тому, что не в имени дело. А в том, чтобы встречались Морозов, Станиславский, Чехов, Немирович-Данченко, Качалов, Булгаков (кстати, не только писавший пьесы для театра, но и состоявший в его режиссерском и актерском штатах), Мейерхольд (мхатовский выходец), Книппер-Чехова, Ефремов, Калягин, Москвин, Кторов, Лаврова, Любшин, Доронина, Шатров, Табаков и все-все-все незнакомые нам, но любящие театр так, как мы любим его, и тогда (и только тогда!) у нас всегда будет полный МХАТ.

А что до баек, на которые богат театральный мир, или легендарных фраз основателя (типа «Нет маленьких ролей…» или про вешалку как место начала театра), так это не к нам. По одной простой причине: увлечемся, места в книге ни на что остальное не хватит. Может, «Книгу МХАТа» начать?

Мневники Особенности московской рыбалки

Башковитый, но пьющий Мишка Шифман из известной песни Высоцкого, если помните, словил в радиоприемнике Голду Меир, и пламенная сионистка произвела на советского еврея-алкоголика такое впечатление, что он впал в экстаз и предложил тоже уже изрядно поддавшему дружку:

«Побредем паломники,
Чувства придавив!..
Хрена ли нам Мневники –
Едем в Тель-Авив!»

Нам же, пишушим о Москве, «хрена ли» как раз бывший главный город Государства Израиль, название которого на иврите, кстати сказать, означает «холм весны». Нас, наоборот, мацой не корми – дай разобраться с Мневниками: что за местность такая да почему так называется. Опытные следопыты, мы, конечно, догадываемся, что район унаследовал имя деревни, на месте которой располагается. Ну а деревню почему так назвали? Ответ находится не всякий раз: кто же в точности знает, какие сущности или суши (а может, и сухости – нам встречался в литературе вариант «Сухощево») дали имя селу Сущеву или кому на Руси было так жить хорошо, что деревню назвали Хорошевом? Не так с Мневниками: менем или мнюхом называли на живом великорусском языке налима. Стало быть, мневники – это рыбаки, а деревня, говоря по-нашему, это рыболовецкий колхоз. Все правильно – рыбакам-мневникам были отведены, как пишут в документах, «рыбные ловли» на девять верст вниз по течению до устья реки Пресни (это, чтоб было понятно, примерно у Белого дома) и вверх по течению на шестнадцать верст – это уже за пределами современной Москвы. Рыба в ту пору была не только в Каме – в отведенном месте мневники вылавливали более шести тысяч рыбин-налимов не короче шести вершков (27 сантиметров) длиной и десять тысяч пескарей. Это лишь то, что по оброку забирали в казну, а что ловилось помимо – так кто вам считает…