Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей

Именно поэтому для начала экскурс в самую смутную русскую историю. Ситуация сложилась как в хорошем гроссмейстерском миттельшпиле: поляки в Кремле, первое ополчение развалилось, бояре избирают на русский престол польского королевича Владислава (из шведско-польской династии Ваза), шведы захватили Новгород, под Москвой стоят казачьи отряды из соратников Тушинского Лжедмитрия под руководством князя Трубецкого. В это время (совсем забыли про время: дело происходит в 1611 году от Рождества Христова) в Новгороде, но уже Нижнем, куда ни полякам, ни шведам, ни тушинским добраться не удалось, земский староста, купец Кузьма Минич Сухорук (он же Минин) призвал народ скинуться, так сказать, на оплату ополчения (уже, выходит, второго) и в это же ополчение записываться. Народ призыв поддержал (размеры вкладов были внушительными – налог на нужды ополчения составлял пятую часть всего имущества), и ополчение зашагало к Москве, но не прямо, через Владимир, а вкруговую. В Ярославле соединились с войсками князя Дмитрия Михайловича Пожарского (вовремя оправившегося от ран, полученных в ходе боев ополчения первого), избранного военным руководителем, с отрядами из других городов и отправились вышибать поляков из Кремля.

Долго ли, коротко, но в августе крепко повоевали под Москвой и в ее черте с поляками, шедшими на подмогу кремлевским сидельцам. Кузьма Минин отличился как тактик (лично возглавил дворянский отряд в один из критических моментов), Пожарский – как стратег, сильно выручили казаки Трубецкого (все-таки патриоты оказались). Короче, в октябре 1612 года осажденный польский гарнизон Кремля капитулировал, ополчение туда вошло. На очередном Земском соборе в 1613 году избрали царем Михаила Романова, и Смутная эпоха закончилась уже юридически.

Всё, обещание выполнили. Теперь переходим к более поздней истории. Еще в 1804 году приняли решение возвести памятник «спасителям земли русской» (видимо, к юбилею готовились). Заказали скульптурную группу уже известному (прежде всего надгробиями) скульптору Ивану Мартосу. К юбилейному 1812 году было, понятно, не до памятника. На месте предполагаемого его расположения резвились другие иностранцы, причем с оружием. Установили памятник (первый скульптурный в Москве, да еще и не виданных доселе здесь размеров, Зураб Константинович Церетели родится в следующем веке) в центре Красной площади. Место выбирал сам скульптор, он настоял, чтобы двухфигурная композиция располагалась по центру тогдашних классических по архитектурному стилю Верхних торговых рядов, то есть прямо посредине площади. При этом свободная от меча рука Минина указывала Пожарскому как раз на Кремль. Мол, возьми, князь, оружие и пойдем во-он туда.

На открытии красавца-монумента в 1818 году присутствовала вся императорская фамилия. Видимо, именно с высочайшего разрешения пьедестал украсила надпись «Гражданину Минину и князю Пожарскому. Благодарная Россия» (интересно только, почему Пожарский гражданского звания лишен, а поименован только князем, тогда как у его напарника отобраны мещанское сословие и прозвище Сухорук). Где сейчас стоит памятник и почему так случилось, вы наверняка знаете. Забавно только, что указывает гражданин Минин теперь на ГУМ. Вот так и обозначили исполнители от архитектуры времен отца народов центр притяжения всех гостей столицы советской эпохи. Эпоха-то кончилась. Не пора ли целеуказатель поправить? Или в Кремле кто опасается?

Да, чуть не забыли объяснить заголовок. Мартоса мы назвали примкнувшим вовсе не из-за авторства великолепного памятника. А за то, что его скульптурный портрет мы можем рассмотреть там же, среди фигур на одном из украшающих постамент барельефов. Он там единственный из известных лиц и единственный без бороды. Вы его легко узнаете.

Миусы Фадеев в углу

Миусская площадь – цитируем «Путеводитель по Москве» 1905 года издания – название темное… Что ж, попробуем поводить вокруг него фонариком: а ну как обнаружится – если и не происхождение названия, то хоть что-нибудь замечательное.

Если учинить в Интернете поиск по слову «Миусы», большая часть находок обнаружится никак не в Москве, а наоборот, на юге России. И это объяснимо, потому как Миус – это речка, впадающая в Азовское море недалеко от Таганрога. Существование этой речки сильно облегчило труды специалистов, уже в XIX веке занятых объяснением московского названия Миусы – местности, раскинувшейся от Новослободской почти до Тверской и от Садового кольца до Камер-Коллежского Вала. Пособили еще лесные склады – Лесной рынок, что под Вязками, расположенный как раз на Миусах и уцелевший в названии ближней к Миусам Лесной улицы. «Почему бы бревнам не лежать тут сто пятьдесят лет?» – решили исследователи. А сто пятьдесят лет назад, отсчитывая от первой половины XIX века, будет как раз самый конец XVII-го – время постройки русского флота и Азовских походов Петра I. Базу русского Азовского флота строили в Таганроге, что от речки Миус и вовсе рукой подать. Так, дескать, южнорусский Миус и пробрался в Москву – обратным рейсом.