Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей

Несмотря на прикладной характер, дороги строили красиво, удобно, современно. Станции образцовые: билетные кассы, электричество и отопление, часы от Павла Буре, такие точные, что по ним москвичи сверяли время. А еще столовые, рабочие казармы (общежития, по-нашему), депо, грузовые дворы. Даже черно-белые иллюстрации в энциклопедии «Москва» с изображением станционных строений впечатляют. Фрагменты строений на Окружной можно увидеть и сейчас. Только не заблудитесь: например, станция с названием «Серебряный Бор» находится около Сокола, на улице Панфилова.

Что еще? В честь Окружной железной дороги назван Окружной (заметьте, не Малый кольцевой, к примеру) проезд. А еще параллельно ей протянулся проезд Черепановых. И верно, настоящей железной дороге подобает соседство с первыми русскими паровозостроителями. Теперь дело за малым: запустить по Окружной пассажирские поезда. А в каждом вагоне, как в каждом номере забугорной гостиницы – Библию, иметь «Книгу Москвы» – пусть читают о прошлом этой дороги.

«Огни Москвы» Светить всегда, светить везде

Вопрос для веселых и находчивых: какое учреждение в Москве называется «Огни Москвы»? Скучных и несообразительных, но крепко помнящих совковое прошлое просим не беспокоиться: мы не имеем в виду кафе «Огни Москвы» на 15-м этаже гостиницы «Москва», куда в застойные годы сами ходили выпить кофе и полюбоваться видом столицы. Правильно, молодцы, угадали: это милое и точное название носит музей истории городского освещения, открытый в восьмидесятых для освещения, пардон за каламбур, истории вопроса, которая насчитывала, как утверждают, к тому времени 250 лет. Правда, это смотря как считать: 250 лет в ту пору исполнилось указу Сената, изданному в ноябре 1730 года по случаю возвращения двора царицы Анны Иоанновны в Первопрестольную. Указ тот гласил: «Поставить на столбах фонари стеклянные для освещения улиц в Кремле, Белом и Земляном городе».

А если считать от самой первой попытки рассеять непроглядную темень в Белокаменной, точкой отсчета должен быть принят 1602 год, когда в Кремле на особых железных жаровнях развели костры, дабы в лучшем виде даже ночью представить его датскому принцу Иоанну – жениху Ксении Борисовны Годуновой. Светили напрасно: свадьба не состоялась. Но не потому, что жениху оказался не мил ночной свет, а потому, что он оставил этот свет вовсе – Иоанн скончался в Москве, не дожив до бракосочетания. А потом до самого сенатского указу улицы освещали домовладельцы простым, как пареная репа, которой в ту пору питались, способом: выставляя свечи на окошко. Россия не была тогда в этом смысле отсталой: утверждают, что парижане точно так же выставляли фонари на подоконники по распоряжению своего парижского магистрата.

Фонари по указу 1730 года установили «конопляные», то есть с фитилем в конопляном масле. Так что вовсе не странно, что освещением ведали брандмайоры при полицейских участках: а кому еще таким пожароопасным делом управлять? Светили не везде – сначала только в пределах Бульварного кольца, и вовсе не всегда: летом не светили совсем, в другое время только до полуночи и в безлунные ночи – таких в месяц набегало 18. Этот строгий осветительный режим просуществовал до конца XIX века – злым, тихим словом поминал за это городскую думу, например, известный русский писатель Владимир Гиляровский в знаменитой книжке «Москва и москвичи». И вообще столичные жители одобряли свет на улицах и в этом смысле были много просвещенней (опять же, сорри за каламбур), чем, например, жители Кёльна, которые считали освещение улиц фонарями вмешательством в Божий распорядок, поскольку, по их мнению, это способствовало росту заболеваний и упадку нравов, пугало лошадей и помогало преступникам.

Представьте себе московского фонарщика – по большей части из числа отставных солдат, который двигается от столба к столбу с лестницей на плече. В руках у него посудина с маслом, мерка – а ну как лишнего нальешь, взыщут! – воронка, щипцы… Мужик выходит богатырского росту и недюжинной силы – фонарщики и в самом деле, пишут, были такие. Так и ходили они – целый век и даже больше. Конопляное масло пытались было заменить спиртом или смесью спирта со скипидаром, но ничего не вышло, и вы – держим пари – уже поняли почему. Керосину не попьешь, поэтому керосиновые лампы прижились и дожили почти до Первой мировой. На пару лет позже них появились газовые фонари, которые мирно сосуществовали с керосиновыми, поделив, как братки, сферы влияния: в центре – газ, на окраине – керосин. Откуда взялся газ? Производился на заводе из угля, причем уголь для освещения московских улиц добывали в Великобритании, поскольку владельцами газового заводика сначала были англичане. Потом газ по подземному газопроводу подавали к столбам, и… елочка, то есть фонарик, зажгись!