Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей

А Пушкин стоял и стоит, правда не там, где был водружен при открытии памятника 6 июня 1880 года. Скульптор-то, пишут, как раз выбрал нынешнее место, но поставили памятник на другой стороне Тверской в начале Тверского бульвара. По этому поводу были пышные торжества, в истории и литературе остались речи, произнесенные Тургеневым и Достоевским, а в интеллигентном народе – легенда, что перевозимый в Москву памятник встретился в пути с гробом Анны Керн. Памятник на бульваре прижился, стал привычной деталью городского пейзажа. А в советские двадцатые, когда жить торопились и чувствовать спешили так, что в видимо-невидимых количествах расплодились всяческие аббревиатуры, – и бронзовый Пушкин не избежал этой всеобщей участи. И даже попал в этом качестве в частушку: «На Твербуле у Пампуша ждет меня миленок Груша». Пампуш на Твербуле вошел даже в большую литературу и упоминается в булгаковской повести «Похождения Чичикова», вызывая недоуменные вопросы у племени младого и уже почти не знакомого с советской историей столицы.

«Что было бы с Пушкиным, живи он в XX веке? Все равно бы погиб в 37-м году». Вопреки этому анекдоту Пушкин в 1937 году не погиб. Наоборот, погибли Нескучная набережная и улица Большая Дмитровка – им присвоили имя великого русского поэта в честь 100-летия со дня его смерти. Страстную площадь переименовали раньше – это специально подчеркивает известный знаток Москвы Юрий Федосюк. А в 1938 году снесли и сам трехсотлетний Страстной монастырь, разом втрое увеличив площадь. История площади сама по себе увлекательна, стоит хотя бы упомянуть целых 63 кузни и неподсчитанное количество харчевых лавок, которые наличествовали тут в XVII веке в домонастырские времена. Потом харчи сменило сено, потом снесли стену Белого города, и у бывших Тверских ворот образовалась площадь пообширнее, потом с нее стартовал московский трамвай, потом – еще до революции – возникла стоянка такси, потом был Октябрьский переворот и из Страстного монастыря сделали антирелигиозный музей, хотя и это его не спасло. А после войны на площади устроили сквер, и в 1950 году наконец сюда перенесли через дорогу бронзовую статую поэта вместе с пьедесталом, на котором начертан его собственный «Памятник». Вот с тех пор он и стоит тут, чуть наклоня голову и заложив руку за борт жилета, равнодушно внимая добру и злу, которые творятся на «Пушке». И не оспоривает глупца.

Памятники Рукотворные

Что есть памятник? Вопреки распространенному мнению, это не обязательно истукан на пьедестале с надписью, поясняющей, кто такой изображенный. Даже если оставить в стороне памятники-названия и целиком сосредоточиться на произведениях изобразительных искусств, приходится признать, что памятником может быть и здание, и даже целый комплекс зданий. Да что там «может быть» – в средневековой Москве только так и было, возьмите хоть уже описанный Новодевичий монастырь, поставленный в честь взятия Смоленска, или храм Василия Блаженного, воздвигнутый в память взятия Казани. Традиция возводить в память великих событий церкви благополучно досуществовала почти до революции – стоит только вспомнить храм Христа Спасителя, построенный в честь победы в Отечественной войне 1812 года, или уже описанную нами часовню в память гренадеров – героев Плевны. Реформатор царь Петр завез в Россию иноземную моду на триумфальные арки и скульптурные памятники, причем те и другие возникли почти одновременно. В Москву сначала пришли ворота – мы об этом еще подробно расскажем, а затем – лет на сорок позже, чем в Петербург, – и памятники. О самом первом скульптурном памятнике в Москве мы уже поведали, потом столица мало-помалу стала украшаться бронзовыми изваяниями, причем, что интересно, увековечивались не только и не в первую очередь монархи: царя Александра II опередили, например, Пирогов и Пушкин. Такого баловства, чтобы государственные деньги на монументы тратить, в заводе не было, деньги на памятники замечательным людям земли Московской собирали в основном всем миром. Таким образом поставили до революции, помимо упомянутых, еще памятник Гоголю – тот, что задвинут теперь во двор на Никитском бульваре, первопечатнику Федорову, генералу Скобелеву. (В скобках отметим, что после революции «благодарная Россия» памятников уже не ставила – все больше «советское правительство», как было написано на памятнике Горькому, хотя уж его-то наследие прошедший ликбезы гегемон, надо думать, освоил).