Книга, называемая Раем

На противоположной стороне потока в отшельнической келье жил один старец по имени Анфим, родом из Вифании. В поте лица своего он подвизался здесь во всякой добродетели уже тридцать лет, но в старости тяжело заболел и был прикован к постели, будучи не в силах пошевелиться. Увидев, как он страдает, святой стал просить его согласия перенести его в лаврскую келью, чтобы братия могли за ним ходить. Но блаженный старец отказался, говоря: «Уповаю на Господа моего, что скончаюсь здесь же, где жил с самого начала». Встав однажды ночью, еще до службы, блаженный Савва услышал сладчайшее пение. Думая, что это братия поют утреню, он удивился, что они не взяли обычное благословение. Подойдя же к церкви, он обнаружил, что двери ее закрыты, и вернулся в келью, но потом снова услышал пение: «Пойду в место скинии дивной до дома Божия, во гласе радования и исповедания, гласа празднующих». Поняв, что голос исходил из кельи блаженного Анфима, преподобный разбудил всю братию, и со свечами и фимиамом они пришли туда, найдя старца уже скончавшимся. Благоговейно взяв его святые мощи и совершив положенное по обычаю, они с честью похоронили его.

И еще один брат, по имени Афродисий, родом из Азии, проживал в монастыре Феодосия. Он был человеком высокого роста и настолько сильным, что один с легкостью поднимал двенадцать модиев зерна и нагружал ими мулов. Однажды он так ударил одного мула по морде, что тот издох. Подняв тушу вместе с грузом, он пришел в Лавру. Видя, что брат покаялся от всей души в совершенном грехе и готов понести должную епитимию, Савва повелел ему затвориться в келье, ни с кем не разговаривать, никогда не выходить из Лавры и обуздывать язык и чрево. Мужественно приняв это правило, Афродисий пробыл в затворе целых тридцать лет, показав этим, что он более велик и отважен душой, чем телом. И все это время у него не было ни глиняной, ни медной посуды, он не зажигал огня и не вкушал ни елея, ни вина, ни сикеры[35], не имел второй одежды, спал на циновке и постоянно плакал. Занимался он тем, что плел корзины. Сплетая их девяносто штук каждый месяц, он отдавал их одному лаврскому брату, приносившему ему еду, причем такую, что никто другой ее есть не мог. Афродисий же смешивал все в одной миске: овощи ли какие, или бобы, и если даже они издавали запах и в них заводились черви, то блаженный не гнушался, но все съедал с благодарением, как дар, посылаемый от Бога. Этот адамант или даже крепчайший адаманта выдержал так тридцать лет, как мы уже говорили, нисколько не поддаваясь безпечности, его не брали никакие болезни, и даже не болел живот; более того, он удостоился дара прозорливости, предсказав день своей кончины. За семь дней до нее он поведал об этом Савве и просил отпустить его попрощаться с Феодосием, чтобы затем вернуться в свою келью. Поскольку Савва и сам знал о его кончине из Божественного откровения, то отправил его к Феодосию вместе с другим братом, по имени Феодул, дав письмо следующего содержания: «Вот, возлюбленный во Христе брат господин Феодосий, я посылаю тебе нашего общего брата Афродисия, бывшего некогда человеком, а ныне, по благодати Божией, ставшего Ангелом». Великий Феодосий принял его, предложив еду, а затем, дав друг другу последнее целование, они расстались. Вернувшись в келью, Афродисий немного поболел, а потом отошел ко Господу, получив взамен земного Небесное. На его погребение собрались отцы из всех монастырей, которые, совершив последование, с лампадами и фимиамом, погребли честные мощи Афродисия на видном месте.

Вот таким наставником добродетели был Савва и таким вот образом он пожинал прекрасные плоды своих трудов. Таковы его достойные удивления подвиги, совершенные ради Бога: он строил монастыри, побеждал демонов, исправлял павших братий, делая их из людей ангелами, и предсказывал будущее. Но расскажем и об остальном.