Книга, называемая Раем

У Саввы был служитель, по имени Флаис, и осленок, которого тот использовал для перевозки монастырских грузов. Когда Флаис отлучался по какой-либо необходимости, он поручал этого осла льву, и тот брал зубами поводок и пас его с утра до вечера, водил на водопой, а вечером возвращал в монастырь. Так лев делал всякий раз, когда в монастыре случались праздники, или по какой-то причине там не работали. Много дней спустя Флаис ушел исполнять какое-то послушание и по гордости или бесовской зависти впал в блуд. В тот же самый день, когда Флаис согрешил, лев разъярился и съел осла. Тогда Флаис понял, что осел погиб из-за его греха. Не дерзая предстать перед святым, он ушел в свою страну. Но святой не презрел его, но, долго искав, обрел погибшую овцу, и с помощью наставлений привел к покаянию. Горячими слезами, постами и многими телесными трудами тот сподобился получить от Бога прощение.

Того, что мы написали выше, достаточно, чтобы показать великую благодать святого и его дерзновение ко Господу. Скажем же теперь и о его путешествии в Византий.[37]

В царствование Анастасия в церквах среди архиереев возник раздор: некоторые из них придерживались ереси Диоскора и Севира, а вместе с ними и сам царь. На архиерейские престолы царь возводил тех, кто анафематствовал бывший в Халкидоне Собор, а православных ссылал, как случилось с Палестинским архиепископом Илией, которого он неправедно отправил в ссылку. Илия просил великого Савву и других святой жизни отцов пойти к царю и умолять, чтобы он умиротворил возникшие соблазны, написав следующее письмо: «Долгоденственный царь, вот, я посылаю к державе твоей в качестве послов и ходатаев насельников пустыни и, прежде всего, главу аскетов, великого Савву. Почти их труд и пот, пролитый ради Бога, и прекрати воевать на Церковь. Если ты, христолюбивый, хочешь угодить Господу, давшему тебе венец, не допусти, чтобы зло разрослось». Когда преподобные прибыли в Царь-град, Всеблагой Бог, Прославляющий прославляющих Его, устроил так, что царю было видение о святом Савве, за которое он стал его весьма почитать. Вот, послушайте.

Когда отцы пришли во дворец, то стражники пропустили всех, кроме Саввы, который был бедно одет, из-за чего он остался стоять на улице. Было тогда блаженному семьдесят три года. Прочитав письма, царь спросил, кто из них Савва. Узнав же, что он стоит на улице, тотчас же послал за ним стражу. Когда святой вошел внутрь, то царь увидел, что перед ним в светлой одежде с лицом, сияющим как молния, идет Ангел и расчищает путь. Анастасий видел это, конечно, не по причине собственной добродетели, поскольку, как еретик, был недостоин зреть подобные чудеса, но для того, чтобы понял, что Савва — святой. Он сразу же встал с трона, чем оказал ему предпочтение перед всеми. Когда все преподобные расселись, властитель стал их спрашивать, чего каждый из них хотел бы от него. Оставив в стороне общий для всех вопрос о Церкви, все стали просить вещественных подарков и милостей. Исполнив эти просьбы, царь удивился тому, что Савва ничего не говорил. И тогда он сам спросил его: «А ты что же, честный отче, подъяв на себя такой труд, пришел к нам и ничего у нас не попросил?» Отвечал преподобный: «А я, державный царь, пришел в первую очередь для того, чтобы поклониться твоему благочестию прежде, чем умру, а затем попросить о святом граде Иерусалиме и о его архиепископе. Не гневайся на него, но дай мир церквам, и тогда будешь другом Божиим, и Он простит тебе твои грехи и дарует победы на врагов». Удивившись тому дерзновению, с которым говорил Савва, и того, что он не просил для себя временных и ничтожных вещей, но безпокоился о состоянии Церкви, царь других отпустил, а ему дал тысячу золотых монет на монастырские расходы и позволил безпрепятственно, когда захочет, приходить во дворец. Но против патриарха царь изрек слова обвинения, и весьма гневался на него. Однако, пользуясь своей известностью и дерзновением, блаженный Савва успокоил его гнев, и тот отменил несправедливый приговор против патриарха, согласно которому тот должен был подвергнуться пожизненной ссылке. Ради любви к Савве, Анастасий позволил ему снова воссесть на патриаршем престоле. Сам же преподобный после этого ушел из города не сразу, потому что была зима, но остался в так называемом пригороде — Руфина. И там у него появилось много других учеников, среди которых была внучка царя Валентина Иулиания и супруга Помпея — Анастасия, которая стала позже монахиней на Елеонской горе и проводила жизнь в удивительных подвигах.