Книга, называемая Раем

В те дни случился праздник ложных богов, на который собирался весь народ вместе с царем, принося обильные жертвы. Однако в этот раз жрецы опасались, что Авенир вместе с князьями не придет, и они лишаться царских подарков, которые тот обычно раздавал. Тогда они решили пойти далеко в пустыню, где в одной из пещер обитал ревностный идолослужитель, волхв, именем Февда. Его весьма почитал и сам царь, думая что царство процветает благодаря его волхвованиям. Войдя к нему в пещеру, жрецы описали приключившуюся с ними беду, и рассказали о том поношении, которое царь нанес богам, и о том, что сделал царский сын, и что говорил против них Нахор. В конце же добавили следующее: «Если ты не придешь к нам на помощь, то нет у нас больше надежды, но погибнут святилища всех наших богов. Ты один у нас остался утешитель, и на тебя только и надеемся». Немедленно встав, Февда ополчился на истину и, взяв с собою для помощи в волхвовании многих злобных демонов, отправился к царю. Приветливо встретив его, Авенир возвестил о своем поражении от Галилеян. Отвечал тогда Февда: «Не бойся, царь, потому что не смогут они спорить со мной, но падут, как листья с деревьев. И все будет по-нашему. А сейчас устроим праздник в честь богов, чтобы получить от них помощь, как крепкое оружие, потом же увидишь и мою силу». Слова Февды заставили царя забыть про помыслы о спасении, и он снова вернулся к прежним обрядам, разослав грамоты по всем своим землям, чтобы все съезжались на это нечестивое торжество. Сам царь вместе с Февдой принесли в жертву сто двадцать быков и других животных, прочие же люди — каждый — по возможности, так что город весь потрясался от криков животных, а воздух осквернялся дымом жертвоприношений. И когда все это совершалось, жрецы благодарили Февду, а по окончании торжеств царь сказал ему: «Я, мудрейший ритор, использовал все способы, но не смог избавить своего сына от заблуждения. Если тебе удастся победить его своею мудростью, то отольют тебе памятник из чистого золота, и я прикажу, чтобы все тебе поклонялись». Отвечал Февда: «Я нашел один сильный способ, царь, который сможет смягчить твоего сына, и станет воля его мягче воска, нагретого солнцем. Прикажи найти самых красивых женщин твоего царства и помести их в опочивальне твоего сына, а я, тем временем, нашлю духов блуда, чтобы они вели с ним мысленную брань, а женщины — видимую, до тех пор, пока не одолеют. Как только вкусит он плотского наслаждения, мы сможем подчинить его нашей воле, потому что ничто не может так распалить мысли мужа, как вид женщин. Выслушай же в подтверждение истинности моих слов одну историю. У одного царя родился сын. И врачи сказали, что если дитя увидит солнце или какой другой свет прежде, чем достигнет десятилетнего возраста, то ослепнет. И тогда ребенка закрыли в одном темном месте вместе с кормилицей. Через десять лет его вывели наружу и показали все, что было кругом, и объяснили, как что называется. Когда же он увидел женщин, то спросил, как они называются. Встревоженный этим один из князей отвечал: «Это бесы, которые обольщают людей». Однако сердце ребенка было охвачено желанием к ним большим, чем к чему-либо другому. Потом его привели к царю, и он спросил, что ему понравилось из того, что видел. И тот отвечал, что ему понравились бесы. И все удивились, видя, что любовь к жене пленяет человека, как тиран. Итак, не надейся победить своего сына иным каким способом». С радостью приняв его слова, Авенир приказал привести самых красивых девушек в блестящих и безценных украшениях. Удалив из опочивальни мужчин, их закрыли вместе с юношей. Встав вокруг, они стали возбуждать его мерзкими словами и безстыдным видом, склоняя к гнусному совокуплению, так что он не мог ни есть, ни делать что-то такое, чтобы их не было рядом. При этом царь пообещал, что та из них, кто склонит его ко греху, получит его в мужья и станет царицей. Со своей стороны, Февда наслал всех духов блуда — с силой воевать на подвижника, и те, мысленно опаляя его, невидимо разожгли внутри него плотскую печь, в то время как те прекрасные девушки доставляли ему сильную чувственную брань. Ощущая это двойное борение, чистая душа юноши возмущалась от непристойных помыслов и движений плоти, однако, имея сильное желание сохранить неоскверненной светлую одежду Божественного Крещения, он противопоставил естественной плотской любви другую, необыкновенную и удивительную. Я имею в виду то, что распутству блуда он противопоставил чистую Божественную любовь, отражая плотское желание желанием духовным, и этот сильный огонь, воздействовавший на него своими чарами, победил превосходящей все любовью к Богу, помня о Его неописуемой красоте и великолепии. Он плакал и, ударяя себя в грудь, прогонял скверные помыслы. Встав, юноша воздвиг к небу руки и стал со слезами молиться так: «Господи, Вседержителю, Единый сильный и милостивый, надежда отчаявшихся и помощь безпомощным, призри на меня милостивым оком и избави от искушения душу мою, вспомни обо мне в час сей и не дай мне осквернить Твой образ и подобие, ибо только Тебя я желаю и Тебе Единому в Троице воспеваемому поклоняюсь». И тотчас же он ощутил Божественное утешение, а скверные помыслы рассеялись. Молитва же его продолжалась с вечера до утра. Чувствуя нападения врага, царевич еще более смирял плоть голодом, жаждой и всяким другим утеснением, а чтобы враг не смог посеять в его душе скверные помыслы и помрачить чистоту ума, проводил всю ночь на ногах, вспоминая о славе праведников и об осуждении грешников.