Книга о любви

Сегодня Шэрон Розиа – один из ведущих мировых экспертов по усыновлению. Ее книги имеют большой резонанс, ей было вручено несколько наград, и сотни семей воспользовались ее консультациями в вопросах усыновления. Но самую большую известность ей принесла готовность честно и открыто говорить, как трудно быть родителем. (“Даже самые малые трудности в этом деле огромны”, – утверждает она.) В середине 1980-х Шэрон опубликовала важную статью, где привела собственную модель усыновления как “социального института, в основе которого лежит потеря близкого человека”. Вместе с соавтором Деборой Сильверштейн она описала семь основных проблем, возникающих при усыновлении, включая чувство неприятия и страх близких отношений. У этой модели нашлись свои критики: многие организации по усыновлению утверждали, что Шэрон Розиа “подает усыновление как патологию” и запугивает потенциальных приемных родителей. Однако Шэрон убеждена, что она всего лишь говорит правду, что глупо и опасно скрывать трудности, которые могут возникнуть в приемной семье. “Я не торговый агент, – говорит она. – Моя цель – помогать людям, и они должны понимать, что такое растить ребенка в семье”.

Шэрон говорит на основании собственного непростого опыта. Во втором браке, когда ее родной дочери было шесть лет, Шэрон взяла в семью мальчика и девочку, брата и сестру. Им выпала незавидная судьба: их мать умерла от передозировки наркотика, отец исчез в неизвестном направлении. Мальчик страшно заикался, девочка боялась мужчин. Возможно, детям давали наркотики, чтобы утихомирить их. Девочка видела, как умирала ее мать. “Я занималась консультированием приемных родителей для детей с непростым прошлым, поэтому решила, что справлюсь, – сказала Шэрон в нашей беседе. – Кроме того, у этих детей не было никакой другой надежды. Я знала, что будет трудно, но верила, что готова ко всему”[210].

Она ошиблась. Очень скоро Шэрон поняла, что не справляется. Дети постоянно устраивали скандалы и “истерики”. Они отвергали все ее попытки сблизиться, и ей стоило немалого труда удовлетворять их эмоциональные потребности. “Теперь-то я понимаю, что вела себя с ними совершенно неправильно. И еще очень долгое время я не могла себе этого простить”, – говорит она.

Шэрон рассказала мне, как однажды приемный сын сломал ей нос игрушечным грузовиком. “Это было спустя всего несколько месяцев, как он поселился с нами. В тот день все шло чудесно. Он позволил мне взять его на руки и покачать. Потом мы играли с его игрушками, и мне казалось, что все наконец-то хорошо, что у меня получается. Потом он ненадолго вышел в туалет, вернулся и окликнул меня. Я подняла голову – и он запустил металлической машинкой мне прямо в лицо. Да так, что сбил меня с ног”.

Шэрон страшно разозлилась. “Кажется, я накричала на него и отобрала что-то. С тех пор так и пошло: дети как-нибудь пакостили, я сердилась и отсылала их в детскую. А ведь вместо того, чтобы отталкивать их, надо было идти навстречу”. Но игрушечный грузовик и правда сломал Шэрон нос. Как прикажете идти навстречу, когда кровь заливает вам лицо? “Честно скажите ребенку, что вы чувствуете. Скажите: «Мне обидно, я зла, но я не сделаю тебе больно». Возьмите свой гнев и станьте вместе с ним маленькими, как дети. Опуститесь до их уровня, посмотрите на ситуацию их глазами. Они ведь наверняка напуганы. Они не знают, что такое привязанность, не умеют быть вместе – так покажите им это на собственном примере”.

Сейчас Шэнон все это понимает. А тогда она просто барахталась, изо всех сил пытаясь сдерживать свой гнев. “Однажды я ворвалась домой к подруге и сказала, что чувствую себя обманщицей. Что я не могу любить всех своих детей одинаково. Что родную дочь я люблю больше. И при этом я ведь была консультантом по вопросам усыновления, вот что самое страшное”. Подруга выслушала Шэрон, а потом обняла ее и сказала, что все родители проходят через это. “Я никогда не забуду ее слова. Она сказала: «Я тоже не люблю всех своих детей одинаково. А бывают дни, когда я вообще никого из них видеть не могу»”.