Книга о любви

И даже если любовь умирает, она оставляет по себе неизгладимый след. Тот, кто однажды полюбил, навсегда утрачивает способность оставаться безразличным к этому человеку. Ваш бывший может вас бесить, ваша бывшая может вызывать у вас припадки ревности, но скучно вам с ним или с ней точно не будет. Годы проходят. Вы меняетесь. Неравнодушие неизменно остается с вами. Невозможно забывать бывших возлюбленных – они всегда будут задевать какую-то струнку внутри нас. Вы начинаете заглядывать в его страницу на фейсбуке. Следить за ее жизнью в инстаграме. Он будет время от времени вам сниться. И если вы случайно увидите своего бывшего или бывшую на улице, на встрече выпускников или под ручку с другим, вы не сможете равнодушно отвести взгляд. Ваше сердце забьется чаще, выдав вас с головой.

Глава 6 Жить дальше

Что светит, то должно гореть.

Виктор Франкл[571]

Потратить осмысленно – значит сохранить.

Роберт Фрост[572]

Виктор Франкл завершил обучение как специалист по психиатрии в Вене в начале 1930-х, когда теория Фрейда была на пике популярности. Франкл воспринял идеи этого великого мыслителя, в свете которых, как он напишет позже, “великие духовные творцы превращаются в невротиков или психопатов”[573]. Человеческий мозг использует энергию подсознательного и представляет собой всего лишь машину. Все, что ему требуется – это секс, немного сладкого и что-нибудь блестящее.

Позже Франкл отверг такой терапевтический подход как неэффективный. Четыре года он работал в “крыле самоубийц” венской психиатрической клиники, его пациентками были тысячи женщин на грани самоубийства. Именно в это время он усомнился в том, чему его учили[574]. Несмотря на все его усилия, пациенткам не становилось лучше, они по-прежнему хотели покончить с собой. Это заставило Франкла предположить, что принцип удовольствия не является краеугольным камнем человеческого бытия. В отчаянии этих женщин крылось нечто большее, чем извращенные подсознательные устремления.

Чего же им не хватало? Франкл пришел к выводу, что депрессия его пациенток вызвана недостатком смысла. Он намеренно сформулировал диагноз так расплывчато, поскольку знал, что универсального рецепта не существует – у каждого свой источник смысла в жизни. Для кого-то это человек, о котором можно заботиться, или стабильные отношения. Для кого-то – художественное самовыражение, вера или недописанный роман. Но смысл должен быть, ибо “цели тянут человека вперед, а внутренние побуждения – подталкивают”. Мы жаждем не радостей как таковых, считал Франкл, но того, что нас радует.

Вдохновленный этой идеей, Франкл начал разрабатывать собственное психоаналитическое учение, которое назвал логотерапией (от греческих слов “логос” – смысл и “терапия” – исцелять или возвращать целостность; т. е. логотерапия буквально означает “исцеление смыслом”). Как лечащий врач, Франкл видел свою цель не в том, чтобы избавить пациентов от страданий или тревог, а в том, чтобы помочь им отыскать в своей жизни место для смысла. Ведь как говорил Ницше, “тот, кто знает зачем жить, может вынести почти любое как”[575]. Франкл хотел помочь людям понять зачем.

Время для этого ему выпало самое неподходящее. В 1938 году, вскоре после того, как Франкл открыл свою логотерапевтическую клинику, нацисты аннексировали Австрию и вошли в Вену под аплодисменты австрийцев. Как и всех евреев, Франкла заставили взять второе имя (Исраэль) и носить на одежде желтую звезду Давида. Его уволили из престижной Штайнхоффской клиники и вынудили вести прием в крошечной квартирке, где он значился как “врач для евреев”.

Но даже в эти времена, когда над Европой сгущались тучи, жизнь продолжалась. Франкл по-прежнему работал с пациентами (теперь ему было разрешено лечить только евреев) и начал писать книгу о своем терапевтическом методе. Он полюбил медсестру по имени Тилли. Они поженились в 1941-м и стали последней еврейской парой в Вене, заключившей брак в стране под властью фашистов[576].

Несколько месяцев спустя Франкла с семьей выслали в концентрационный лагерь Терезиенштадт. Это было страшное место, где почти пятьдесят три тысячи “резидентов” теснились в бывшем гарнизонном городе, рассчитанном на четыре тысячи человек[577]. Чтобы не сидеть без дела, Франкл принимал пациентов в психиатрической клинике, помогая новоприбывшим, и читал бесплатные лекции обо всем, начиная с психологии альпинизма и заканчивая проблемой самоубийств в еврейских гетто. В одном из ранних черновиков Франкл пишет, что́ понял за время пребывания в Терезиенштадте: “Ничто на свете так не помогает преодолевать внешние трудности и внутренние проблемы, как осознание собственной миссии”[578]. Потому что смысл нацисты отнять у него не могли – он продолжал работать, продолжал писать, по-прежнему любил свою жену. Лишить его самого главного в жизни было не в их власти.