Книга о любви

Но они продолжали отбирать, что могли. В октябре 1944-го Виктора и Тилли отправили в Освенцим. Едва они вышли из вагона для перевозки скота, лагерные охранники разлучили их, не дав времени попрощаться. Франклу велели раздеться догола и сдать одежду. Он уже привык к подобным унижениям, но не хотел отдавать пальто, потому что там был спрятан единственный экземпляр его рукописи. Франкл стал умолять оставить пальто. Поначалу охранник, казалось, сочувствовал ему. Но потом “на его лице появилась усмешка, сначала жалостливая, потом все более насмешливая, издевательская, оскорбительная, – вспоминал Франкл, – пока он не выплюнул всего одно слово – слово, постоянно присутствующее в словаре обитателей лагеря: «Дерьмо!»”[579]. На глазах у Франкла его книгу бросили в груду лохмотьев. Взамен ему выдали грязную униформу заключенного, которого только что отправили в газовую камеру.

Три дня спустя Франкла и других заключенных снова погрузили на поезд и повезли в Кауферинг-3, лагерь, входивший в систему Дахау. Поскольку Франкл был относительно здоров по сравнению с другими узниками, его назначили на самые тяжелые работы – рыть туннели. Как-то ночью эсэсовцы особенно взбесились и принялись орать на заключенных и избивать их прикладами. Франкл хотел покончить с собой – достаточно было заступить за черту, и его застрелили бы. Но одна простая мысль остановила его:

В первый раз в жизни я увидел истину, воспетую в стихах стольких поэтов и провозглашенную как конечная мудрость столькими мыслителями: любовь – это конечная и высшая цель, к которой может стремиться человек. И тогда я осознал величайший из секретов, которыми могут поделиться поэзия, мысль и вера: спасение человека происходит через любовь и в любви. Я понял, что человек, у которого ничего не осталось на этом свете, все еще может познать блаженство, хотя бы только на короткое мгновение, в мысленном общении со своими любимыми[580].

Звучит сентиментально и неразумно, но суть этой мысли не в словах. Это всего лишь клише, которое позволило человеку выжить в самых страшных обстоятельствах. Потому-то Франкл не пересек черту. Он остался жив. Мы читаем его воспоминания.

Остаток жизни Виктор Франкл посвятил поискам ответа на вопрос, почему он сумел выжить. Он стремился понять, что придало ему силы, почему мысли о жене и родителях поддерживали его, не давая умереть в лагерном аду. Психиатр обратился к исследованию самого себя, чтобы разобраться, как любовь продлила ему жизнь.

Франкл не пытался найти окончательных ответов на свои вопросы. Он понимал, что у этих вопросов может вовсе не быть ответов. Но он также понимал, что вопросы все равно необходимо задавать. Потому что иногда случаются проблески озарения. Пусть это всего лишь проблески, но они помогают нам понять себя.

Вот одно из таких озарений.

Скотские казармы

Эта история начинается на ступенях Эйзенхауэр-холла, огромного театра, стоящего на берегу Хадсон-ривер в Вест-Пойнте. Кадеты-новобранцы прибывают сюда на построение к шести тридцати утра в свой первый день службы. После короткого построения им дают полторы минуты, чтобы проститься с родными. Потом кадетов везут на базу в Тайер-холл[581], где “делают из них военных”. Их коротко стригут, нашпиговавают вакцинами и отправляют в спортзал “альфа” переодеваться в форму, состоящую из белой футболки, черных шорт, начищенных до блеска ботинок и черных носков длиной по колено. К каждому комплекту формы английской булавкой приколота книжечка с формулярами: по мере того как кадеты проходят процедуры, формуляры отрывают, так что в итоге остается один корешок. Тем же вечером кадетов выводят на просторное, засеянное травой поле на месте старого гарнизона 1778 года постройки, где они дают присягу.

На следующий день и каждый день еще шесть недель – побудка в 5:30. Двенадцатимильные марш-броски по летней жаре. Старшие по званию постоянно указывают новобранцам, что те делают не так. Кадеты учатся собирать винтовки М4 на скорость и стрелять по движущимся мишеням. Ходить строем и спать в дикой местности, не снимая мокрой формы. Они изолированы от внешнего мира, им нельзя пользоваться электронной почтой и мобильными телефонами, передачи от родителей тоже запрещены. В Вест-Пойнте этот первый, самый трудный период обучения называют “скотские казармы” или просто “скот”.