Книга о Петербурге

В тот налет еще, надо сказать, оставалась дома ее соседка Тамара, — у нее выбило стекла в окне и поранило ей лицо, с тех пор голова у нее стала дергаться. «И после войны дергалась голова».

О рояле два слова. Рояль, повисший на ножке в разбомбленном доме, — сильный образ. Немного о нем.

Мама говорит, это была квартира профессора Руллэ, известного ленинградского гинеколога. Бабушка была знакома с его женой. И он, и жена в тот день остались живы. У меня есть сомнения, что Павел Иванович Руллэ в ноябре сорок первого проживал именно в этой квартире (интернет, интернет…), но мама в этом убеждена твердо. Да и не так это важно, в конце концов, чья квартира с роялем.

А не та ли это, в которой режиссер Алексей Балабанов снимал эпизод фильма «Брат», — на втором этаже, правда, уже в перестроенном доме? Это где Данила приходит на Мойку в квартиру к брату-бандиту (на дворе девяностые), а братом плотно занимаются в этот момент другие бандиты, и тут герой фильма их уверенно на месте расстреливает… Из окна еще виден храм Спас на Крови и канал Грибоедова. Да, это — квартира на месте той квартиры с роялем. Странное совмещение, ничего, впрочем, не значащее. Ничего, кроме того, что Балабанов запечатлел на кинопленке то же обитаемое пространство, которое в ноябре сорок первого взлетело на воздух на глазах моей мамы.

После эвакуации она вошла в Музей обороны Ленинграда, только что открытый в Соляном переулке, и ахнула. Там, прямо перед входом, был выставлен макет разбомбленного дома Адамини с тем самым висящим роялем.

Музей, как известно, просуществовал недолго — скоро прикрыли: не так освещалась блокада…

Не помню, когда я впервые услышал об этом рояле, — в детстве, наверное. Но расспрашивать маму стал только сейчас — через семьдесят с лишним лет после той бомбежки. Мама помнит детали. Я бы засомневался в достоверности ее воспоминаний — мало ли что на что могло наложиться за многие годы, — но я сам, и не могу вспомнить где, видел эту фотографию: развалины дома на Мойке и висящий рояль. Напечатана в каком-то издании? На выставке где-то?..

Вероятно, рояль висел не минуту, не две, а достаточно долго. Вероятно, он произвел впечатление на ленинградцев.

Радий Погодин похожую сцену включает в повесть «Боль». Правда, место трагедии у него по другую сторону Невского — на улице Гоголя. На глазах героя бомба попадает в жилой дом:

«Может, Сережа и убежал бы, но на той стороне улицы, на тротуаре у фруктового магазина, лежала девчонка.

Широкий угол дома с вывеской „Фрукты“ сползал на нее. Некоторое время стена оседала целиком, но сломалась и рухнула наземь, сминая самое себя и крошась в клубах пыли. Сережа стоял, не двигался. И всего-то времени утекло — пять раз ударило сердце.

Из известковой тучи выпадали на асфальт осколки. Туча редела, и уже очертилась под ней гора кирпича, деревянных балок и штукатурки. Угол дома был широко срезан. Пыль оседала.

Обнажились оклеенные разноцветными обоями стены квартир. На третьем этаже у стены стояла кровать с розовой от кирпичной пыли подушкой. На четвертом — на голубой стене криво висела картина. И на самом верху, зацепившись ножкой за балку, висел рояль. Крышка рояля открылась, обнажив его как бы расчесанное нутро с киноварью и позолотой. Но вот ножка хрустнула, рояль полетел вниз, медленно переворачиваясь и как бы взмахивая крышкой, и упал, зазвенев. Звон этот был печален и долог. За роялем упала и кровать. Осталась висеть картина на голубых обоях».

Радий Погодин зиму 1941/42 прожил в Ленинграде, тогда ему было шестнадцать. Его эвакуировали. Потом взяли на фронт. После войны вернулся в Ленинград. Повесть «Боль» впервые была опубликована в журнале «Нева» в 1983-м.

Мама Погодина не читала, а он не слышал, как она рассказывала об этом. Не мне судить, в какой мере личное переживание писателя связано с конкретным истинным событием, в какой мере этот эпизод — свидетельство, в какой — вымысел. «Боль» — проза художественная. Но Погодину ли не знать, как взрываются бомбы и рушатся дома? Ну а рояль он мог и в доме на Мойке увидеть, мог услышать о нем — как повис на этаже, зацепившись ножкой (ленинградцы наверняка о нем говорили); мог увидеть макет уже после войны, в еще не разогнанном Музее блокады.

Удивляет другое: случай Роберта Уилсона, британского писателя, автора детективных романов. Он мой ровесник, войны не видел. Роман «Компания чужаков» опубликован в 2001-м, на русском издан в 2010-м. Часть действия происходит в Лондоне во время Первой мировой. Вот что происходит с героиней романа — 30 октября 1940 года («54-я ночь блицкрига») она становится свидетельницей гибели своего отца:

«Страшный взрыв прогрохотал на соседней улице, земля затряслась под ногами <…>. Завидев пожарную машину возле того дома, она ускорила бег. <…> Стену полностью снесло взрывом, роскошный рояль двумя ножками завис над разверзшейся бездной, крышка его распахнулась, словно рояль облизывался от невыносимого жара; пламя пожирало струны, рвало их одну за другой, скручивало в мертвую, черную спираль.