Книга о русском еврействе. От 1860-х годов до революции 1917 г.

Одним из пионеров поэзии на идиш был С. Фруг (1860—1916), уже успевший приобрести популярность, как русско-ев­рейский поэт, прежде чем он перешел на идиш. Этому поэту, неоднократно сетовавшему на примитивность и необработан­ность идиш, удалось создать именно на этом языке стихи, пле­няющие грациозной, легкой мелодичностью. Особенно хоро­ши у него изящные, плавные строфы лирических описаний природы. Фруг нередко впадает в элегический тон, но скорбит он не о личных невзгодах, а о горькой доле народа в диаспоре (в голусе). Сторонник палестинофильства, он видит в мечтах счастливое будущее народа в стране предков и вдохновляется библейскими темами; не чужд ему, впрочем, и боевой социаль­ный пафос (в позднейших стихах 1905-го года). Творчество Фруга богато и разнолико, но в его писательском облике есть нечто расплывчатое. Главная заслуга его состоит в том, что он много работал над формальной стороной еврейского стиха. Он внес в еврейскую поэзию и новую форму, и новое содержание. (Эту работу углубил и современник Фруга, Морис Розенфельд в США, а вслед за ним целая плеяда еврейско-американских социальных поэтов).

Во второй половине 80-х годов на арене еврейской общест­венности появляется движение, сознательно и последовательно проводящее идеи идишизма, — называвшееся «движением жаргонистов», — его приверженцы открыто объявили себя «жаргонистами». Возникло оно на почве национального подъема 80-х годов, когда в широких кругах интеллигенции зарождается жи­вой интерес к участи народных масс, и, что особенно важно, все большую роль начинает играть в еврейской жизни интеллиген­ция из народа, тесно связанная с долей народа, стремившаяся не уйти от него, — напротив, служить ему. Если еще нет откры­той борьбы за права народа, то уже определилась задача облег­чить его тяжкое состояние, принести ему утешение. Пробужда­ется интерес к фольклору, к богатству и чистоте идиш. Крепнет стремление распространить влияние художественной еврей­ской литературы на возможно более широкие круги. Идиш при­обретает притягательную силу для писателей, которые считали до того языком своего творчества иврит или русский. В этой ат­мосфере появляются солидные литературные сборники. В них печатаются серьезные публицистические и популярные статьи, но наиболее значительным является отдел литературы и лите­ратурной критики. Первое место среди них занимают два сбор­ника «Еврейской Народной Библиотеки», выпущенные Шо­лом-Алейхемом в 1888-м и 1889-м году; их появление было на­стоящим событием в еврейской литературной жизни. В этих сборниках нашли себе приют и произведения представителей предыдущей эпохи, которым не удалось появиться в свое время в печати и которые оставались до того в манускриптах (Готлобер, Цвайфель). Шолом-Алейхем был в ту пору состоятельным человеком и платил сотрудникам солидный гонорар. Он при­влек к сотрудничеству Менделе Мойхер-Сфорим, И. Липецко­го, М. Спектора, М. А. Шацкеса (автора остросатирического произведения «Канун еврейской Пасхи»), поэтов Палтиэля Замощина, Михла Гордона, С. Фруга и других, литературных кри­тиков И. Лернера и И. X. Равницкого, публицистов д-ра Каминера, Менаше Марголиса и др. Идиш развивался бурным тем­пом; в его орбиту втягивались новые литературные силы. В 1888, 1889, 1894, 1895 и 1896 годах в Варшаве выходят под ре­дакцией М. Спектора сборники, носящие название «Домашний друг»; они беднее содержанием, чем альманахи, изданные Шолом-Алейхемом, но более приноровлены к пониманию читате­ля. Мы должны упомянуть еще «Идише Библиотек», выходив­шую два раза в год под редакцией И. Л. Переца (1891—1893); подзаголовок гласил: «журнал литературный, общественный и экономический».

Шолом-Алейхем и М. Спектор вступили в литературу одно­временно — в 1883-м году; их первые рассказы появились в еже­недельнике «Юдишес Фольксблат». Шолом-Алейхем дебюти­ровал произведением, не характерным для знаменитого юмори­ста; в «Романе без названия» Спектора уже явно выступают чер­ты, характерные для этого народного, непритязательного писа­теля, который знал быт народных масс и глубоко сочувствовал судьбе своих злополучных героев. М. Спектор (1859—1925) про­явил себя, как реалист, склонный к сентиментальности и добро­душному юмору. В своих романах («Еврейский мужик», «Ни­щие и голыши», «Реб Трайтл» и др.) и в многочисленных расска­зах он изображает тяжкую жизнь еврейской бедноты, — глав­ным образом горькую долю женщины и ребенка, — в тонах спо­койной резиньяции и пассивного сочувствия. Стиль писателя часто так же бескрасочен, как и жизнь его героев, его язык гораз­до беднее языка Менделе, — хотя у него Спектор заимствовал реалистическую манеру и умение подмечать детали.