Книга, обманувшая мир

К сожалению, никаких сведений о том, читал ли сам Генеральный секретарь ЦК КПСС «Архипелаг ГУЛАГ» до своего заступления на высший пост в партии, работая еще в Ставрополе, — нет. Также нет сведений о том, читал ли он достаточно внимательно эту книгу и в период своего нахождения на вершине власти. Первые лица государства в силу своей сверхзанятости обычно не читают длинных сочинений, тем более трехтомных — об их содержании им, как правило, докладывают их референты. Но в целом за творчеством Солженицына Горбачев внимательно следил. Из дневника его помощника А. С. Черняева известно, что его патрон в январе 1989 г. прочел роман Солженицына «Ленин в Цюрихе» и выразил свое впечатление от него словами: «Сильнейшая штука. Злобная, но талантливая… Но Ленин в ней — разрушитель» ^{154}. Сам Черняев, судя по его дневнику, «Архипелаг» в свое время прочел вполне критично. Любопытна его запись, сделанная в октябре 1989 г.: «… перечитываю “Гулаг” в “Новом мире” № 9 — о 1917-21 гг… тенденциозно о терроре и т. д. Не исторично. Но… М. С. еще год назад на ПБ заявлял, что не допустит публикации. А теперь “Гулаг” пошел и по правым и по левым журналам. В следующем году уже собрания сочинений будут выходить…» ^{155}.

Можно предполагать, что и сам М. С. Горбачев тоже считал концепцию «Архипелага» «не историчной», однако это не помешало ему в конце концов включиться в борьбу за публикацию книги и употребить свое влияние на членов Политбюро. Как вспоминал Залыгин, Горбачев тогда с бахвальством, «со смехом» (!) изъяснялся ему: «— Я тут своим давно объяснял: надо Солженицына печатать, надо без изъятия. “Архипелаг” — значит “Архипелаг”!.. Какой тут у меня разговорчик на ПэБэ был! Кое-как объяснил своим. Дошло!» ^{156}.

В. А. Медведев излагает эту историю суховато, но несколько иначе:

«29 июня на заседании Политбюро я кратко изложил суть дела, рассказал о своих дискуссиях с Залыгиным и другими деятелями культуры, о практически единодушных настроениях в писательской среде, которая в этом вопросе забыла даже о своих групповых распрях. Сколько-нибудь развернутого обсуждения не было, хотя по отдельным репликам и выражению лиц было видно, насколько мрачная реакция у многих моих коллег по Политбюро. Никакого постановления не принималось, просто устная информация была принята к сведению. Имелось в виду, что писатели сами примут соответствующие решения.

А на следующий день состоялось заседание секретариата Союза писателей, обсудившее так называемую проблему Солженицына. В нем приняли участие Алесь Адамович, Андрей Вознесенский, Сергей Залыгин, Владимир Крупин, Сергей Михалков, Янис Петерс, Виктор Розов и другие. Были оглашены телеграммы Григория Бакланова, Даниила Гранина, Александра Иванова. В результате двухчасового обсуждения секретариат единодушно принял решение о поддержке инициативы издательств “Советский писатель” и “Современник”, журнала “Новый мир” начать публикацию литературных произведений Солженицына, ранее не издававшихся в СССР, включая “Архипелаг ГУЛАГ”, было отменено решение Союза писателей СССР 1974 года об исключении Солженицына из Союза писателей СССР как ошибочное. Секретариат обратился в Верховный Совет СССР с просьбой вернуть Солженицыну гражданство СССР. Все пункты решения были приняты единогласно» ^{157}.

Таким образом, официального постановления о публикации «Архипелага» на Политбюро не принималось, и роль М. С. Горбачева (не с подсказки ли А. Н. Яковлева?) заключалась, очевидно, лишь в тактической уловке — передоверить решение вопроса о Солженицыне Союзу писателей СССР по принципу: «Писатели заварили кашу — пусть сами и расхлебывают!» Этот шаг ярко свидетельствовал и о слабости власти, и о ее «литературозависимости», и о ее неспособности к принятию принципиальных и конструктивных решений (одно из которых могло бы состоять, скажем, в организации широкой общественной и научной дискуссии об «Архипелаге»).

Однако никакой дискуссии не возникло даже на заседании секретариата Союза писателей, давшем окончательное «добро» С. П. Залыгину. Причем на этом заседании, по апокрифическим источникам, из уст первого секретаря Союза писателей В. В. Карпова прозвучала сакраментальная фраза: «Почему, собственно, нам не подходит “Архипелаг ГУЛАГ”? Там все честно, документально. Мы поддерживаем эту инициативу» ^{158}.