Книга покойника

– Вероятно, Бартон Мартинели приехал в тот вечер, когда я осталась на ночь в Женеве. Говард почему-то так мало читал. Я вечно говорила, что он зря тратит на них деньги.

Граф аккуратно упаковал книгу и вручил ее госпоже Мартинели. Женщина взяла маленький сверток и очень серьезно посмотрела на усталого хозяина дома.

– Спокойной ночи. И большое вам спасибо за все.

Антуан оказался в холле – он почтительно ждал, пока посетительница закончит беседу, чтобы проводить ее в сгущающиеся сумерки. Когда парадная дверь закрылась за ней, Граф поднялся наверх и позвонил Швабу.

– Привет! – зазвучал ликующий голос Шваба. – Какие новости?

– Доказательства. Мартинели конец, а Троллингер – вне игры.

– Это следует отпраздновать.

– Что-то нет настроения. У меня была госпожа Мартинели.

– Да ну!

– Зашла за Шекспиром. Мне следовало бы перед ней извиниться. Она вовсе не мечтает заживо сварить в кипящем масле Люсет Дион. Она вообще не думает о сводной племяннице.

– А о чем же тогда думает несостоявшаяся вдова?

– О том, как убедить судью и присяжных, что все это ее вина: дескать, она своими придирками довела Мартинели до сумасшествия – временного, естественно – и нынешнее положение дел всецело на ее совести.

– Само собой, она не захочет отправить его в тюрьму… Что об этом скажут в Ла Роше?

– Да нет, тут совсем другое. Конечно, ее по-прежнему трудно назвать великодушной – она все та же женщина, которая не захотела присутствовать на похоронах собственного мужа. Но тогда она думала, что Говард Мартинели затеял все это из злобной мелочности и презрения к ней. Теперь она поняла: все гораздо серьезнее и, в некотором смысле, возвышеннее. О ней он вовсе не думал, он просто пытался освободиться. Вырваться на волю. Много ли женщин, оказавшись в ее положении, взяли бы вину на себя? Я-то думал, что она превратится в мстительную фурию и постарается уничтожить Мартинели.

– Это шок. Ее мирок рухнул, но она оправится и покажет себя.

– По-моему, вы ошибаетесь.

– Послушайте! Вам нужно отвлечься. Я устраиваю в честь Лори вечеринку!

– В честь кого?

– Лори Перрен.

– А вы, как я посмотрю, озорник.

Шваб откашлялся.

– Это очень серьезно.

– Рад за вас обоих.

– Знаете, Граф, она даже слишком хороша для такого парня, как я, – прекрасный старинный род, великолепный старый дом, семейные реликвии, а в придачу еще и небольшое бабушкино наследство.

– И отличный нрав.

– Я думаю, мы с ней отлично поладим. Она мне очень подходит.

– Держу пари, что за всю оставшуюся жизнь с ней не случится ни одного нервного срыва.

– Нервного срыва? О чем это ты? Да она самый уравновешенный человек, которого я когда-либо встречал, во всех отношениях. С чего ты взял, что у нее бывают нервные срывы?

– Даже не знаю, – удрученно ответил Граф.

Часть 2

Глава 1 Странная почта господина графа

Шваб швырнул через стол комок смятой бумаги.

– Беда в том, что вы могли и не получить это послание! – фыркнул он.

Граф схватил бумажку и развернул ее. Оказалось, это конверт. Высококачественный, с выведенным аккуратными печатными буквами адресом Фридриха Одемара. В верхнем левом углу был напечатан адрес:

Гумбольт. Редкие книги.

В правом верхнем углу имелась погашенная почтовая марка – штампом с датой 29 января.

Взглянув в расцветшее многозначительной улыбкой лицо Шваба, Граф перевернул конверт. Тот был распечатан, и счет или другой документ от Гумбольта – вынут, затем выполнившую свои функции оболочку почтового отправления смяли и выбросили в корзину для мусора. Но перед этим кто-то неровными буквами написал карандашом имя «Граф» и его адрес под клапаном конверта.

Граф вопросительно посмотрел на Шваба, затем заглянул в конверт и двумя пальцами вынул из него клочок мелованной белой бумаги. Тот выглядел так, словно был оторван от журнальной страницы. Неровная строка печатных букв сообщала:

РЕКОМЕНДУЕТСЯ РАННИЙ ВИЗИТ ДЛЯ ОСМОТРА КУРЬЕЗНОГО ЭКСПОНАТА. БУДЬТЕ БЛАГОРАЗУМНЫ.

Граф с удивлением изучал записку. Шваб позволил себе усмехнуться, при этом глаза его злорадно блеснули. Он давно уже не был ловким и ультрамодным страховым инспектором, а, напротив, одевался скромно и неприметно, как обычный гражданин, будучи агентом тайной полиции. Но в эту минуту он, как в старые, добрые времена, больше всего напоминал хитрющего лиса.

– Кто это старается связать меня с Гумбольтом и Фридрихом Одемаром таким странным образом?

– Понятия не имею.

– Вы вынули письмо из мусорного бака?

– Точно! Вы почти правы. Правда, я не знаю, сколько таких бумажных комков утрачено. Почтальон, что ходит к Одемару, раньше не замечал их, а нашел пять штук. Они появляются не по утрам, а всегда после полудня, около трех часов, во время последней доставки. Всегда на одном и том же месте, за оградой, между последней ступенькой и служебным входом. Вы знаете дом старого Одемара? Тот, что на углу?

– Конечно. Довольно примечательное здание для Старого города. Позади внутренний двор с садом, а с южной стороны – большая лужайка.