Книга пророка Амоса. Введение и комментарий

В 4 Цар. 8 содержится показательный в этом отношении диалог Елисея с Азаилом, часть которого мы выше уже цитировали, теперь приведем его полностью: «И сказал Азаил: отчего господин мой плачет? Оттого, что я знаю, какое наделаешь ты сынам Израилевым зло – крепости их предашь огню, и юношей их мечом умертвишь, и грудных детей их побьешь, и беременных у них разрубишь. И сказал Азаил: что такое раб твой, пес, чтобы мог сделать такое большое дело? И сказал Елисей: указал мне Господь в тебе царя Сирии» (4 Цар. 8:12–13). Удивительна реакция Азаила на слова пророка. Его вовсе не ужасают напророчествованные ему Елисеем будущие дикие преступления, не изумляет предсказанная ему будущая кровожадность, его удивляет лишь – как это он, незначительный человек, сможет сделать «такое большое дело». То, что сегодня называется геноцидом, этническими и расовыми чистками, вызывало у современников ужас, но не удивление. То, что сегодня поражает воображение и считается неслыханным, в те времена представляло собой обычную расправу над покоренным врагом. Армия победителей, кем бы они ни были, считала себя «в праве» совершать над мирными жителями побежденной страны или города любую, самую жестокую, расправу. Младший современник Амоса Осия такими словами описывает скорую и неотвратимую гибель израильской столицы Самарии: «Опустошена будет Самария… от меча падут они, младенцы их будут разбиты, и беременные их будут рассечены» (Ос. 14:1). Амос – в этом его отличие от других пророков – провозглашает Божественный суд за такие действия, выходя тем самым за узкие рамки национальных интересов. Он провозглашает безусловную ценность всякой человеческой жизни, сурово осуждая преступления против человечности, в том числе совершенные на войне.

…в стенах Раввы… Равва (רבה, Раба) – столица Аммона, располагавшаяся на расстоянии 40 км на северо-восток от устья Иордана, у границ Сирийской пустыни. В нововавилонскую эпоху главный город аммонитян был разрушен, но затем, в эпоху персидскую, был вновь отстроен и заселен. В эллинистический период город опять перестроили и назвали в честь Птолемея Филадельфа (285–246 до н. э.) Филадельфией. Во времена Иеронима, в начале V в. город продолжал называться Филадельфией[262]. Впоследствии арабы переименовали его в Амман (jLac.), видимо, в честь его древних обитателей аммонитян. Сегодня Амман – огромный современный город, столица Иорданского королевства.

…среди крика в день брани… Согласно Кириллу Александрийскому, речь идет о победных боевых кличах вавилонян, захватывающих аммонитянскую столицу: «Погибнет же она (Равва. – Арс.) с воплем, то есть когда вавилоняне, как бывает на войне, будут издавать радостные крики во время победы над нею»[263]. Мнение александрийского святителя согласно с пониманием сирийского комментатора: «Пошлю тех же ассириян и вавилонян, чтобы истребить аммонитян с воплем, в день рати, то есть с воплем народов, пришедших на брань»[264].

…с вихрем в день бури… У того же Ефрема Сирина читаем: «В день тьмы, то есть плача и сетования, когда наподобие густой тьмы внезапно постигнет и покроет их (аммонитян. – Арс.) плен»[265]. Вообще слово סופה, переведенное Синодальным переводом как «буря», в некоторых других случаях переводится тем же переводом как «вихрь» (например, Ис 66:15. Иов 21:18). Но поскольку здесь слово «вихрь» русский переводчик уже использовал при переводе слова סער, переводит סופה как «буря», стремясь, видимо, избежать тавтологии. Слова эти, действительно, близки по значению: סער обычно означает «ураган», «шквалистый ветер», а סופה – «гроза», «буря». Такая непогода всегда сопровождается низкой видимостью и темнотой – видимо, отсюда у Ефрема и «тьма», которая для сирийского толкователя есть образное выражение плена и сопровождающего плен сетования. Скорбь и унижения со стороны вавилонян – хочет он сказать – погрузят аммонитян в угрюмое, сумрачное состояние духа.

В LXX слово סופה переведено как συντέλεια αυτής. Юнгеров предполагает, что греки перепутали סופה с סוף, конец, приняв ה за местоименный суффикс единственного числа женского рода. Ошибочное греческое понимание перешло и в церковнославянский перевод: скончания своего[266].

… и пойдет царь их в плен, он и князья его вместе с ним… Перевод LXX существенно отличен от оригинального текста: «и пойдут цари ее (οί βασιλείς αυτής) в плен, священники их (οι ιερείς αυτών) и князья их (οί άρχοντες αυτών) вместе». Кроме того, Лукиановская рецензия, а также переводы Акилы и Симмаха имеют еще одно важное разночтение: согласно этим документам, в плен пойдут не цари Раввы, а – μελχομ. Μελχομ (מלכ,