Книга пророка Амоса. Введение и комментарий

…разумный безмолвствует в это время, ибо злое это время. Еврейское слово ГШ (время, эпоха; момент) LXX перевели термином καιρός, использованным здесь в применении к будущему божественному наказанию, предвозвещенному уже в 11-м стихе[551].

Таргум актуализирует этот стих для своего времени и переводит еврейское причастие משכיל (понимающий, знающий, могущий – שכל hifil) арамейским מלפיא. Это причастие множественного числа от глагола אלף, учить: учащие. Таргум, таким образом, слова пророка обращает к учителям Торы, к раввинам, к преподавателям еврейских школ и академий первых веков нашей эры. Блж. Иероним тоже прилагает этот стих к своим непосредственным читателям – к христианам, видя в нем образ поведения добропорядочного члена Христовой Церкви перед лицом внутрицерковных беззаконий: «Когда член Церкви, благоразумный и рассудительный, увидит многочисленные беззакония в доме, который называется Божьим, и не только многочисленные, но также тяжкие и могущие притеснять правосудие; что неистовство учителей (здесь, видимо, Иероним имеет в виду еретиков, о которых у него речь шла чуть выше. – Арс.) дошло до того, что они берут мзду на суде и все делают за подарки, что они также избегают бедных в воротах и не хотят выслушать их: то пусть они безмолвствуют в то время, чтобы не давать святыни псам и не бросать жемчуга свиньям, который они, обратившись, могли бы попрать ногами (Мф. 7:6)»[552].

Когда выступления в защиту невинных заведомо безрезультатны или даже (воспользуемся модным словцом) контрпродуктивны, когда голоса в их поддержку вызывают лишь злобу тех, в чьей власти находятся несчастные, стоит ли вообще бунтовать? Не лучше ли помалкивать? Выступления пророков, вся их жизнь и судьба говорят: стоит! Положительный результат действий «алчущих и жаждущих правды» праведников будет явлен, хоть и не вдруг, хоть порой и через поколения. И если так, то «разумность», «благоразумие» молчащих перед лицом несправедливости имеет здесь, скорее, отрицательное, нежели положительное значение, – это всего лишь их прагматическая осторожность, граничащая с трусостью. «В обстоятельствах, когда царствует произвол и продажность, тот, кто осторожен, молчит… Другими словами: осторожней в такой ситуации промолчать. Эксперт, который мог бы защитить невинного, молчит из-за страха. К продажности примыкает запугивание», – комментируют слова пророка Алонсо-Шёкель и Сикре-Диас[553].

Ищите добра, а не зла… возненавидьте зло, и возлюбите добро, и восстановите у ворот правосудие… Искать добра y Амоса означает поступать справедливо, в том числе – на суде. Это для него и значит «искать Бога»: см. комментарий к 5:4.

…Господь… В Таргуме: слово (מימרא) Господа.

… тогда Господь Бог Саваоф будет с вами, как вы говорите… Ср.: Лев. 26:11–12. Внешнеполитические и экономические успехи страны во время царствования Иеровоама II позволяли израильтянам самонадеянно полагать, что так и будет всегда, что Бог никогда не перестанет защищать и благословлять Свой народ, с которым Он связан Заветом. О том же, что благоденствие и сама их жизнь может быть гарантирована лишь при условии справедливости внутри общества, забывали.

«С нами Бог!» – как часто в истории звучал этот лозунг, в том числе и из уст христиан. Далеко не всегда эти слова были для нас тем, чем единственно должны были бы быть – выражением радости о Боговоплощении. Бывали они порой выражением гордой и претенциозной попытки оправдать самые чудовищные преступления против человека.

…может быть, Господь Бог Саваоф помилует… Бог милостив. Израиль ничем не заслужил того, чтобы быть с Богом в совершенно особых отношениях – отношениях Завета; ничем не купить ему и помилования Божия, кроме покаяния в тех внутриобщественных бесчинствах, в которых обличает их пророк. Наказание уже определено, грядущую катастрофу не отвратить, разве лишь радикальным покаянием, которое должно выразиться в восстановлении полной справедливости по отношению к бедным. Но те, к кому обращается пророк, к этому уже не способны, отсюда и пророческое сомнение[554] в помиловании: может быть.

…остаток Иосифов, שאריח יוסף. Северное царство часто называется у пророков Иосифом или Ефремом, по имени доминирующего колена. «Опять обозначает Ефрема, или десять колен: так как Ефрем произошел от Иосифа, поэтому-то и обозначается именем отца», – замечает свт. Кирилл[555].