Книга третья: Горы и оружие

– Ваша помощь нам нужна не здесь, а на другом конце маршрута, – сказал Таха.

– В Турции?

– Нет. Я имею в виду кази и Комитет.

– Неужели вы хотите, чтобы я снова туда…

– А вот слушайте, – сказал Таха. – Нам известно, что оружие повезет через Турцию сам Дубас. По новой дороге Эшек – Шахпур. Причем проследует в Иран долиной реки Котур. Там-то мы и хотим устроить ему засаду.

– А какими силами? С полудюжиной студентов? – сказал Мак-Грегор. – Ведь ильхан соберет там в долине всех своих вооруженных людей до единого.

– Вот потому нам и нужна ваша помощь.

– Чем же я могу помочь?

– Вы поезжайте, уговорите кази и моего отца, чтоб напали на ильхана и не дали ему выйти навстречу Дубасу – чтобы отвлекли ильхана.

– Они и слушать меня не станут, – возразил Мак-Грегор.

– Но почему же?

– Потому что именно того и хотят европейцы: стравить опять курдов с курдами. Мне ни за что не убедить кази. Оттого он и прячется в иракских горах, что избегает столкновений с ильханом.

– Вы сможете уговорить наших, – стоял на своем Таха.

– Нет, не смогу. И так или иначе, они слишком слабы сейчас для такой крупной операции. Они там вконец измотаны, Таха.

– Но послушайте, дядя Айвр. Они прекрасно знают, что если ильхан получит это оружие, то перебьет нас всех запросто, как мясник режет коз. Какой же у нас тут выбор? Ну, сами скажите…

Мак-Грегор ощущал, как гнетуще действует на мозг этот грязный чулан. Сверху из зала невнятно пробивались сквозь потолок бунтарские крики и возгласы.

– Ты прав, пожалуй, – сказал Мак-Грегор. – Разумеется, прав. Но только почему ты думаешь, что они меня послушают и атакуют ильхана? Я ведь не солдат и не курд.

– Кази доверяет вам не меньше, чем моему отцу. Если вы объясните кази обстановку, он поймет. По сути, вы один способны убедить их.

– Я не согласен с тобой. Да и что, по-твоему, они там смогут сделать? Атаковать автоколонну?

– От них требуется одно: с помощью всех наличных сил отвлечь ильхана, связать ему руки на те два дня, когда грузовики будут проходить район границы. Остальное сделаем мы. Детали согласуем на месте. План проще простого.

– Для тебя-то, может, и просто… – начал Мак-Грегор и не кончил.

– Я знаю, дядя. Знаю, как для вас непросто.

– Знаешь ли? Сомневаюсь.

– Тетя Кэти будет против. Это мне отлично известно. Она запретила Сеси общаться со мной, а теперь запретила и Эндрю. Но даже и тетя Кэти поймет.

– Понять-то поймет, но отношения не изменит. Ей омерзело насилие, Таха, и винить ее нельзя.

– Само собой, – дернул плечом Таха. – Уж это привилегия европейцев. Вот и французы тоже. – Таха указал глазами на потолок. – Насилие. Не насилие. Для них все это интеллектуальная игра. Но для нас – не игра, дядя.

– Именно потому что тетя Кэти понимает всю серьезность дела, она и будет глуха теперь к доводам, – сказал Мак-Грегор, не вдаваясь в дальнейшие объяснения.

– Но ведь это вы в последний раз. А после поедете себе домой и сможете забыть о нас на всю остальную жизнь.

– А что останется от моей жизни без семьи? – проговорил Мак-Грегор. Прислушался к шагам, доносившимся сверху. Окинул взглядом помещение. Не место для ломающих судьбу решений этот угрюмый чулан. Но где оно, другое место? Парадные паркеты – не для него; ему открыт лишь черный ход и тусклые подвалы. – Ладно, – сказал он. – Еду, так уж и быть. – Он поглядел на объедки в углу – следы пребывания катангских наемников, нашедших здесь у студентов приют. – Другого выхода, видимо, нет. Я, во всяком случае, не вижу.

– Ну, поздравляю! – сказал Таха по-курдски.

– Не поздравляй и не вербуй, – сказал Мак-Грегор. – Раз из-за моей неудачи так вышло, то приходится мне как-то поправлять положение. И это все, что меня тут интересует.

– Повлиять на исход вы никак не могли.

– Возможно, если бы я действовал умнее…

– Не в вас дело, – усмехнулся Таха.

– Так или иначе, но теперь моя забота лишь о том, чтобы не дать ильхану завладеть этим оружием. Здесь все так уверены в успехе ильхана, что для меня разрушить их игру теперь – вопрос чести.

Таха убрал от двери стул, и они направились наверх, к выходу, по шершавому от сора камню коридоров. Выйдя из-под сводов на резнувший глаза дневной свет улицы, они увидели кучку студентов – четырех девушек и двух парней – под транспарантом, гласившим, что группа идет отбивать у полиции здание почты на улице кардинала Лемуана. Мак-Грегор с Тахой постояли, поглядели, как студенты шагают с красным флагом.

– Идут под полицейские дубинки, – сказал Таха.

– Тем не менее цель их будет достигнута.

– Какая цель? Что они, воображают – здесь Смольный, а Кон-Бендит – Ленин?

– Однако храбрости им не занимать.

– И Ахмеду Бесшабашному тоже не занимать храбрости, – ответил Таха, идя по бульвару Сен-Мишель в сотне метров позади студентов. – Но Ахмед – известный курдский шут гороховый, и в нем примерно столько же настоящей революционности, сколько в этих студентах.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ