Книга украденных детей. Американская история преступления, которое длилось 26 лет

Ее всегда будет мучить один и тот же вопрос: какой была бы ее жизнь, если бы их не украли.

Будучи подростком, Нельда следует по пути многих проблемных молодых людей и рано заводит собственную семью. Она забеременела Вивиан в пятнадцать и вышла замуж за ее отца, который был всего на год старше. К двадцати годам у нее уже родилось четыре дочери и сын. Однако, увы, не прибавилось понимания материнства как такового. Вскоре отец детей исчезает из их жизни – в следующий раз они услышат о нем уже будучи совсем взрослыми.

Детские годы четырех сестер проходят в жутком смятении. Нельда постоянно угрожает убить себя. Иногда ей кажется, что ей угрожают ее собственные дети. «Она хотела удержать нас на своем эмоциональном уровне», – вспоминает Вивиан.

В один из самых мрачных периодов Нельда доходит до того, что отдает детей в сиротский приют. Потом забирает их оттуда – и отдает снова. «Мы попали в детский дом по ее воле, – объясняет Вивиан. – И все ее поступки мы принимали и прощали, прощали и принимали».

Нельда отказывается от терапии, призванной решить ее психические проблемы. Она саботирует любые отношения. Жизненный опыт подсказывает ей, что если не подпускать к себе людей слишком близко, то они не смогут причинить тебе вреда.

Зловещее наследие Джорджии Танн передается от поколения к поколению, о чем не понаслышке знают пятеро детей несчастной женщины, еще ребенком похищенной с собственного двора.

Иногда Нельда в гневе била детей ремнем или расческой для волос или шлепала их по заднице. И тем не оставалось ничего иного, как принять родительскую роль на себя. Они сами воспитывали друг друга, а иногда – и свою мать. Вивиан говорит: «Я всегда испытывала какую-то материнскую заботу по отношению к своим сестрам».

Их брат покончил с собой в возрасте тридцати четырех лет. Он оказался не в силах справиться с проблемами – от наркотиков и алкоголя до трудностей в бизнесе. «Наша мать всегда считала это лучшим способом избавления от боли, – говорит Вивиан. – Моя первая мысль была: «По крайней мере, теперь он обрел покой».

Будучи самой младшей, Кейт была ближе всех к матери, поэтому она отзывается о ней более мягко. «У нее было много проблем, – объясняет она. – Она очень долго болела… Ей приходилось одной воспитывать пятерых детей. Она была очень трудолюбивой. И очень умной».

Если сестры и научились чему-то у своей матери, так это тому, что нельзя передавать свои травмы следующему поколению. Они хотели выстроить более теплые и близкие отношения со своими собственными детьми. «Мать для меня была примером того, как не надо воспитывать детей», – говорит Вивиан.

«Я научилась заботиться о своих детях и внуках, быть рядом с ними, – добавляет Пола. Ее дочь любила свою бабушку Нельду. – Если кто и любил нашу маму, так это ее внуки. С ними у нее никогда не было проблем. Она не причиняла им такой боли, которую причинила нам».

Кейт соглашается: «Она довольно рано стала бабушкой, и эта роль ей очень нравилась».

У Элинор, второй по старшинству, жизнь оказалась тяжелее. «Я сделала то же, что и наша мать: забеременела в шестнадцать. И отдала ребенка на усыновление». Нельда умоляла ее передумать, обещала вырастить малыша сама и водила Элинор на специальные консультации.

«Я сделала свой выбор, – говорит Элинор. Она считала себя слишком юной, чтобы заботиться о новорожденной дочери, и хотела избавить ее от влияния Нельды. – Я отдала дочку в приемную семью, и это было очень болезненно. – Тридцать лет спустя они с дочерью воссоединились. К тому времени у той уже родились собственные дети. – У нас действительно прекрасные отношения», – говорит Элинор. Они обе прошли весь цикл возрождения красоты из пепла, радости из боли, силы из страдания, исцеления из пустоты разочарования.

Во многих смыслах все, рассказанное сегодня, – это история четырех сильных женщин, решившихся противостоять последствиям той давней поездки в черном лимузине.

Упаковка бумажных салфеток перемещается по столу. Мы по очереди используем их, пока сестры рассказывают, как трем поколениям передалось наследие прошлого, которого никто не хотел. «Это часть процесса исцеления, – комментирует 60-летняя Вивиан. – Наша мать постоянно говорила об этом… До самой своей смерти она была несчастна и озлоблена».

«Она всегда чувствовала себя одинокой и потерянной без своей семьи, – добавляет Кейт. – Она помнила их всю жизнь».

Прочитав роман Лизы, сестры всерьез углубились в изучение семейной истории. Теперь они стали говорить об этом открыто. Хотя сейчас они живут порознь: во Флориде, Арканзасе, Нью-Джерси и Пенсильвании, – их судьбы очень схожи.

В разговоре они раскрываются, и их слова кажутся недостающими частями головоломки. «Безусловно, мы все еще продолжаем работать над этой травмой», – признается 60-летняя Элинор.