«Книга Всезнания» (СИ)

Наконец встав на колени и выглянув в окно, парень нашел взглядом черный вертолет, плавно снижавшийся к подъездной площадке перед домом. «Где Колонелло?» — судорожно подумал Савада, не замечая воющего вокруг дома пламени. Деревья пылали, к небесам взмывали столбы черного дыма, а алые языки погребальных костров трещали, как сплетницы на похоронах губернатора. Им было дело до каждой веточки, до каждой травинки, до каждого кустика — всем нужно было перемыть кости, всех надо было обратить в прах. И Колонелло вынужден был отлететь от этого огненного Ада: попади на перья птицы хоть одна искра из сотен, разлетавшихся по воздуху, и трагедии было не избежать. А впрочем, он уже начал подъем выше, к облакам, чтобы подлететь ближе к усадьбе и попытаться приземлиться на крышу дома, хотя бы немного подальше от искр. Но он мог не успеть.

Клаус Хоффман, выбежав из дома, со всех ног кинулся к уже опустившемуся на землю, но не заглушившему двигатели вертолету. Лопасти винтов вращались с бешеной скоростью, и мужчина, отгородившись от мощных порывов ветра рукой, согнувшись, начал подбираться к двери в безопасные недра черной птицы. Пилоты сверялись с данными приборов и активно обсуждали последний приказ: они решали, с какой высоты и под каким углом удобнее всего будет сравнять дом с землей. Его надо было уничтожить тщательно — так, чтобы не осталось даже крошечного микрофона, записавшего лишнюю информацию. К вящему сожалению немца, времени на обыск Савады у него не было — могло явиться подкрепление Вонголы, и потому ему надо было уносить ноги как можно скорее. И пилоты увлеченно обсуждали, как лучше выполнить задание и прикрыть босса, много лет щедро платившего им за чужую смерть.

Зная, что Диана осталась в доме, чтобы отвлечь Стража врага, Хоффман шептал слова, предназначенные лишь ей одной. И он знал, что она его услышит, ведь дух и его Воин были связаны и могли перешептываться мыслями, беззвучно смеясь над теми, кто не мог позволить себе читать мысли лучшего, самого дорогого и самого ненавистного друга.

— Сегодня очень весело, Диана… Почти как там, в Дне Мертвых. Сегодня очень весело, Диана… Почти как в Мексике, где мы провели наш первый эксперимент. Помнишь, как процессия с картонными скелетами побросала игрушки и взялась за ножи? Помнишь, как скелеты стали красными? Это было так весело, Диана… Почти как сбор трав или автоматов на поле боя. Нам было весело, и мы смеялись. Но сейчас мне еще смешнее. Ты помнишь?..

«Я помню», — рассмеялся кто-то у него в голове. Кто-то, кто сводил с ума едва поспевавшую за быстрыми движениями Лию.

Лопасти винтов закрутились еще быстрее. Пилоты пришли к согласию, а их босс наконец занял место в брюхе хищного металлического убийцы. Ракеты были готовы к запуску. Тсуна натянул на окровавленные руки теплые уютные варежки.

— Viva el Día de los Muertos! — разнеслось воздушным вихрем и слилось с ревом пламени, гудением винтов и воем ветра.

«Если встает вопрос, убить врага или нет, думай о трех вещах. Сможешь победить, не убив?..» Бесполезно. Зачем оправдываться перед самим собой какими-то схемами и вопросами?

«Кто решает, когда человеку умереть?» А какая, собственно, разница? Главное, что будет потом.

«Почему люди не могут жить мирно?» «А почему люди не хотят принять смерть как данность?» И правда, почему? Всё было бы намного проще, если бы… Но этого никогда не будет.

«Этот мир — мир лжи. И если верить чувствам, а не фактам, просто сдохнешь». Всё просто, как дважды два. Убей или умри. Потому что это война. Убей или позволь сдохнуть самому себе, своим друзьям и кому-то, кого даже не знаешь. Не надо чувствовать и терзать себя виной. Не надо рассматривать свои поступки под микроскопом. Просто прими решение — будь верен себе до конца. Если сможешь…

Черная металлическая птица взмыла к небесам. Диана рассмеялась — пронзительно, высоко, хищно. Лия пошатнулась, ее враг исчез. Оказался во чреве взмывавшего с каждой секундой всё выше вертолета. Страж рванулась к ронявшему остатки жизни на бежевый ковер Хозяину, но он не собирался умирать. По крайней мере, сейчас.

— Мне понравился этот забавный день, Диана…

— Я знаю, дорогой.

— Мы еще встретимся? Посмеемся вместе?

— Конечно же… нет. Я буду смеяться одна, дорогой!

Яркая оранжевая вспышка. Языки пламени казались слишком тусклыми и мертвыми по сравнению с ней. Протяжный гул объял тело вертолета вместе с рыжим маревом. Савада Тсунаёши стоял у окна на коленях, роняя на пол пот, кровь и осколки прошлого, а его уютные варежки, ставшие смертоносным оружием, полыхали Пламенем Предсмертной Воли. Не тем, что согревало ладони друзей. Тем, что сожгло, не оставив пепла, Бьякурана Джессо. Только на этот раз Тсуна понимал, что делает. И не пьянил себя иллюзией безгрешности.

Взрыв заставил остатки стекол в доме алмазной россыпью усеять пол. Огонь, рожденный топливом, ракетами и жаром, смешивался с ярко-оранжевым Пламенем Неба и растворялся в нем. Предсмертная Воля человека, решившего на пороге вечности уничтожить врага, сжигала даже сам огонь.

«Сегодня слишком весело, Диана».