Книга Z. Глазами военных, мирных, волонтёров. Том 1

Если заезжать на Донбасс, особенно в крайне цивильные Донецк и Луганск, ненадолго, большая часть неудобств жизни здесь не так бросается в глаза. Убитые дороги можно потерпеть, два дня без LTE — выдержать. Проблемы, с которыми сталкиваются местные, лежат чуть глубже. Продавщица в продуктовом магазине Волновахи, например, не смогла разогреть замороженный бургер в микроволновке — проводка не выдерживает. В каждом магазине Мариуполя стоит огромная бочка с питьевой водой (недорого, 3 рубля литр). И судя по всему, вода здесь была самым популярным товаром.

Что тут происходило этой зимой и что ещё будет следующей, я старательно не думал.

В марте 2023 наша машина сломалась по дороге в Луганск, и всего за пару часов я промёрз до костей, хотя на улице уже стояла плюсовая температура.

Нынешний Донбасс — не то место, в котором хочется жить. Кучи вещей, которые на «большой земле» воспринимаются как данность, здесь нет. К 9 вечера закрывается вообще всё, за интернетом нужно бежать до ближайшей «фришки» (бесплатной точки вайфая), крохотный Каменск-Шахтинский на границе с ЛНР выглядит натуральным оплотом цивилизации. Новороссии нужно как можно быстрее становиться просто Россией.

***

Тимур Шерзад:

Пожалуй, самым необычным опытом с февраля 2022-го стала поездка в Мариуполь. Оказался я там в мае 2023-го, через год после того, как город взяла штурмом русская армия.

Покойный Владлен устраивал нам экскурсию по передовой в своё время (хотя и время было тишайшее — 2017 год), но ничего похожего на Мариуполь я всё равно не видел. Одно дело — увидеть размолотый в ноль посёлок на линии соприкосновения, другое — город с довоенным населением в сотни тысяч — после штурма.

Хотя степень разрушений в Мариуполе и Волновахе сильно преувеличена. В последней частный сектор сохранился очень и очень неплохо. Мариуполь латают изо всех сил. Но там вполне себе есть что латать! Это не Сталинград, не сплошная зона разрушения. В каждом крупном доме, который ещё не восстановили, есть следы пожаров и прилётов — но эти дома есть смысл восстанавливать.

Счёт большим кранам, виденным в Мариупо ле, идёт на десятки. Может, и за сотню переваливает. Часто один повреждённый дом восстанавливают сразу двумя кранами. По ощущениям, около трети населения города сейчас составляют строители, работа ведётся без остановки.

В Мариуполе через год после штурма работает полноценная рыночная экономика. Магазины потихоньку оживают, стараясь привлечь посетителей вывесками «Мы открылись!». Есть две категории магазинов, которые чувствуют себя явно лучше других, — строительные, включая электроинструмент, и лавки, торгующие камуфляжем и военным снаряжением. Внутри таких торговых точек всё идеально отдраено, вывески новые, товар в изобилии. Остальные магазины выглядят как сельпо из 2005 года, но на данном этапе, думаю, важнее, что они в принципе есть, и в нормальном количестве.

В Мариуполе есть новёхонький район, отстроенный с нуля. Мы его видели издалека, но внутрь не поехали, потому что куда интереснее пялиться на разбитую «Азовсталь», чем на свежие панельки. Также поразила идеальная дорога из Донецка в Мариуполь, качество покрытия которой позволяет разогнаться хоть до 200 километров в час. Впрочем, дорожное строительство в новых регионах сейчас идёт очень активно, и через год, глядишь, такими будут все крупные трассы на Донбассе.

***

Ситуация, скорее всего, будет развиваться по одному из двух сценариев. В случае дальнейшей эскалации нас ждёт настолько масштабный конфликт, что текущие события покажутся чем-то вроде умеренного прогрева.

Другой вариант — заморозка конфликта.

В этом случае украинский вопрос придётся решать поэтапно. Поражение в Холодной войне привело Россию к границам XVII века, возродив проблемы, методы и скорость продвижения той эпохи.

В таком случае мы, скорее всего, будем ждать удобного политического момента, чтобы вновь напрыгнуть на Украину и оторвать от неё ещё кусочек. Это может продолжаться хоть сто лет.

Помните, как мы потеряли Смоленск в годы Смуты? Возвращать его приходилось едва ли не полвека. Провалились попытки в 1610-е годы. Неудачной вышла и Смоленская война 1634-го. И только в 1654 году город вернулся обратно в Россию. При этом окончательно легализован для внешних акторов этот статус был только в 1686 году. Так же будет и с Украиной.

Из этих соображений вытекает основная за дача народных гуманитарщиков. Это способствование нанесению максимального урона украинским формированиям. Такой урон обязательно скажется на Украине в целом. Это удары и по демографии, и по психологической устойчивости общества, и по обороноспособности. Если будет большая война — всё это повлияет на грядущие события. Если нет — облегчит поэтапную работу в будущем, снижая потенциал украинского государства.