Книга Z. Глазами военных, мирных, волонтёров. Том 1

Так что довольно быстро я переключилась исключительно на военных. Кидала клич: мол, ребята, я приехала как есть, работаю за еду, если нужно — приеду, проведу занятия. Ну, и посыпались заявочки, заказики. Познакомилась с разными подразделениями, разными командирами. Начала работать. Деньги, с которыми приехала из России, я растягивала долго, но в итоге они закончились. Я поняла, что надо либо вернуться в Москву, либо найти какую-то подработку на месте. И тут меня сводят с Димой Бастраковым.

Когда я приехала в Донецк, то познакомилась с Акимом Апачевым[45]. И как-то сидим, и я говорю, что деньги кончаются, нужна какая-то подработка, решаю, что делать. И буквально на следующий день он звонит и говорит, что есть такая гуманитарная организация «Тыл-22», они как раз ищут медика и в принципе лишние руки не помешают. Мы связались с ребятами, встретились в кафе «Хэппи Лайф» в Донецке. Состав у них тогда был скромный, очень мало людей. Была середина или конец апреля. Они сказали, что нужен медик, человек, который будет работать с фармацевтикой. И я согласилась.

Кира в перерыве между задачами. Фото Дмитрия Плотникова.

Видео: один из выездов «ТЫЛа-22» в Мариуполь

На базе мы сортировали медикаменты по коробочкам, и оказалось, что это сложная задача. Мы с девушкой по имени Люба вели учёт препаратов, сортировали их по коробкам. Моя задача состояла в том, чтобы вести учёт медикаментов, сортировать, собирать лекарства на выезд по коробкам, по видам и раздавать на месте пострадавшим. Работать зачастую приходилось в «красной зоне», то есть прямо под огнём.

За что я испытываю глубочайшее уважение к «Тылу-22» — это за стальные яйца. Ребята по факту работали в аду. Гуманитарную помощь возит много кто — есть свои программы у «Единой России», МЧС приезжает. Но эта помощь не всегда доходит до тех, кому она острее всего нужна, потому что ядро МЧС работает уже на освобождённых территориях, где уже жёлтая зона, а в идеале зелёная. То есть они приезжают в безопасное место, разворачивают там свои пункты и штабы, и люди уже сами приезжают за гуманитарной — как это было, например, в Мариуполе. Там они развернули пункт на окраине, и люди со всего города стягивались за помощью. «Тыл» работал по-другому, заезжал в самое пекло, в эпицентр событий, во дворы, где только-только прошёл бой, вся движуха переместилась в соседний, но мины свистят, пули носятся и в любой момент может прилететь.

Ребята заезжали туда, куда не совался фактически никто из официальных крупных гуманитарщиков, только такие же отморозки.

Мы заскакивали во дворы, быстро раздавали помощь и старались ретироваться, чтобы спасти свою шкуру, потому что война всё-таки не шутка. Меня это, конечно же, вдохновило. Некая доля адреналиновой зависимости во мне есть. Понимание, что ты вышел из-под обстрела целым и невредимым, что ты вернулся и всё прекрасно, это чувство непередаваемо. Оно заставляет не только жить, но и двигаться, делать больше и лучше, это заряжает круче всякого энергетика и кофе. Ребята переживали, потому что я девочка, а они меня не знают. Вроде опыт был, но я ведь могу всякого понарассказывать, и они не могли заранее знать, как я себя поведу в «красной зоне». Ребята переживали по этому поводу, но мы очень быстро слились в единую команду. Я начала кайфовать от работы.

Фото Дмитрия Плотникова

Время было чудесное. Я нахожусь в своей тарелке, вижу, что это приносит пользу, у людей глаза светятся, и когда благодарят, понимаешь, что это искренне.

Да, конечно, были моменты, когда приезжаешь во двор и часть людей бежит, обнимает тебя, а часть смотрит волком, быстро хватает гуманитарку и прыгает к себе в норку. Да, они нуждаются, конечно, они её берут, но они не поддерживают нас. Я со временем начала таких высекать, у них в глазах всё читается. Но почти все были искренне благодарны за помощь.

Видео: выезд Киры с «ТЫЛом-22» в Мариуполь. Вербное воскресенье.

всё это выглядело примерно так.

Мы заезжаем во двор, я достаю коробки с медикаментами, люди выстраиваются в очередь, и я начинаю раздавать препараты. Слишком много за один заход, конечно, не привезёшь. Мы дробили упаковки и раздавали буквально по блистеру; по два — если сложная болезнь и лекарств требуется много. Иногда приходилось консультировать. Да, я не врач, а парамедик, и я всегда об этом предупреждаю. Но что-то я умею и знаю. Иногда приходилось оказывать помощь не отходя от кассы — например, колоть человека, потому что у него неимоверные боли, он терпеть не может, а у меня, например, есть аптечка со шприцем и обезболом.