Книга завещаний. Французские поэтические прощания и завещания XIII–XV веков

Фальшивый блеск, измаявший меня,
Разранившие душу мимоглядки,
Амброзия, что жжет сильней огня,
Невинный облик, зверские ухватки;
Смертельный яд в рождественской облатке;
Улыбка, затмевающая свет;
А очи сладки — даже слишком сладки,
Чтоб не добить, а выручить из бед.

Я оплошал. Я должен был, храня

Моей разбитой гордости остатки,
Не медлить, не промешкивать ни дня,
А наутек бежать во все лопатки.
Вы, кто в нужде, кто в холе и достатке,
Скажите все: ужель отмщенья нет?
Иль не на то старинные порядки,
Чтоб не добить, а выручить из бед?

Настанет старость, солнце притемня,

И ты засохнешь, как цветок на грядке;
Мне будет смех, тебе же — западня;
В никчемности, в разоре и в упадке
И ты, и я — мы оба станем гадки.
Так радуйся, покуда твой расцвет;
И не давай отчаянью повадки —
Чтоб не добить, а выручить из бед.

О принц влюбленный![164]

Да не будут краткиПодруги вашей ласка и привет;
Но дай нам Бог и сердца, и угадки,
Чтоб не добить, а выручить из бед.

94

Затем почтенному Маршану,

Кого казнит любовный рок,[165]
Хотя упоминать не стану
Имен, известных назубок,
Я завещаю десять строк,
Дабы под музыку звучали
И он пожалобиться мог
Из глубины своих печалей.

РОНДО