Книга зелёного камня

После того как они сменили свои одежды на походный вариант, им принесли обед. Рамилла пыталась расспросить эквиллов о магистре Руи, где тот и когда поговорит с ними, даже пробовала заглянуть в головы прислужникам, но всё без толку. Эти ребята не имели сторонних или глубоких мыслей, им не приходилось напускать на себя безразличный вид, ведь они и были само безразличие.

Единственным, что сказали им эквиллы, была фраза, что юные гости могут «идти куда хотят» или «оставаться сколько пожелают».

– Так, значит, теперь мы не нужны ему, да?! И куда нам идти? – Тода сжал кулаки. – Нам точно нельзя сидеть в сторонке, как те истуканы, – он кивнул в сторону уходивших вглубь коридора прислужников.

– Ты прав. Мы так не сможем… Может, отыщем Иннекони?

Юноша хмуро улыбнулся.

– Серьёзно? Если верить отцу, то это он в ответе за деяния огненной твари.

Рамилла накрыла его кулаки своими ладонями.

– А что, если на то была причина?

– Ты что такое говоришь, Рамилла?! Столько смертей не имеют оправдания.

– Да, но я не об этом. Помнишь, что нам рассказывали об ихтимандрах в Академии?

– Не совсем понимаю, как это связано.

– Согласно хроникам войны с ихтимандрами, это были древние существа, жившие ещё до образования Единого мира. Когда их среда обитания была изменена людьми, они принялись яростно уничтожать последних. Исходя из заметок магов того времени, века после поражения Тьмы, пойманный ихтимандр был полностью разумен, несмотря на чудовищные размеры и неимоверную силу, однако то, что было в его разуме, испугало тогда всех, кто дерзнул туда заглянуть. Ему было всё равно, будет он жить или нет, ему хотелось только убивать людей, он хотел мстить всем и каждому. Возраст той особи был восемь веков.

– И? – Тода пока всё ещё не понимал, к чему здесь этот экскурс в историю.

– Сколько лет твоему отцу?

Тода вспомнил слова Руи о мотивации.

– Ты хочешь сказать, что Руи думает лишь о собственной цели? Ни переживаний, ни сомнений, ни упрёков совести?

– Да. Мне ведь даже представить сложно, что происходит с человеком, когда он переходит грань между людьми и бессмертными богами из верований банемидов.

А ведь она была права. Тода никогда не думал об этом. Ему казалось, что его отец (символ Единого мира и превосходства человека над силами природы, средоточие магической мощи), как само собой разумеющееся, должен быть на стороне добра, порядка, думать о людях и об их благополучии. Но выходило, что Великие Магистры уже давно оказались вне рамок добра и зла. Участь других людей их не тревожила.

– Они очень опасны, – прошептал юноша.

– Да.

– Но им же ничего не надо, у них и так есть всё.

Рамилла задумалась.

– Может быть. Но нет ничего сильнее давней обиды или навязчивой идеи. Не знаешь, что движет твоим отцом?

Тода не знал. Он только думал, что знает своего отца.

Им нужно было встретиться с Иннекони, сильнейшим магом этого мира.

Убийства Восьми, стихийные големы, странное поведение Руи, Культ Единого, Тьма, Кхарназ и Ллорднер, Мелик… Вопросов не становилось меньше.

– Камень, который мы создали из той штуки в шкатулке, в чём его сила, как думаешь?

– Мы изменили форму Тьмы, но не её природу. Я не могу понять, для чего?

– Во сне я видел, как этот камень поглощал души. И душу отца.

– Тьма вбирала в себя всё живое, в том числе и души, и тела… Именно за счёт душ Магистр Руи хочет усилить свою магию!

– Тогда он не лучше Тьмы.

Девушка тоже так считала.

Тода был уверен, что Мелик посчитал бы так же.

***

От Аклайнда до Фризенхайра пеший путь был бы слишком долог. Поэтому юные маги отправились в порт искать идущий туда корабль. И им повезло – одно торговое судно было радо компании магов из столицы, с учётом трагических новостей последнего времени.

Капитан судна, плотно сбитый коренастый мужчина со спутанной бородой и огромным пузом, поведал им, что после разрушения Ллорднера несколько городов объявили себя частью Единого Королевства, нового религиозного государства, набирающего популярность с пугающей стремительностью. В нём вся магия под запретом и вокруг стен городов (в этот момент капитан с ужасом округлил глаза) множество крестов-мучителей.

«Даже несмотря на гибель Адельберта, Культ становится сильнее… Хотя этого следовало ожидать, ведь столько магов погибло вместе со столицей».

Рамилла расспросила прочих членов команды и других пассажиров – торговцев и путешественников.

Собранная ею информация была ужасна. Ей рассказали о целых деревнях, заваленных бездыханными телами вилланов. Без видимых ран, с лицами, застывшими в ужасе. Об огненном человеке, кричащем полным боли воплем, сжигающем караваны… Всё стало настолько шатким и ненадёжным, что страх вселялся в сердце каждого. Безопасность была только здесь, на воде. Знакомый ей мир рушился.

Что же касалось самого Фризенхайра, все отвечали одинаково – город цел и прекрасен, как будто он живёт отдельно от остального мира. И это было странно, ведь именно там обитал Иннекони.

Спустя несколько дней корабль зашёл в порт Мистха, городка, расположенного под Хребтом ихтимандра – цепи горных вершин, богатых полезными залежами.