Книга зелёного камня

– Сын, ты, видимо, забыл, с кем разговариваешь, – старик поднялся. Гордый и величественный, – я ровесник этому миру, той его формы, которую Восемь придали ему по моей инициативе. Осознаёшь ли ты огромную пропасть между нами? Твои шестнадцать лет и мои тысяча? Как думаешь, прах скольких сыновей и дочерей я развеял по ветру? Мне безразличны люди этого мира. Мне безразлично почти что всё. Я испытываю определённые симпатии, но ничего действительно глубокого. Время высушило мою душу, моё сердце. Всё, что у меня есть и что я могу дать этому миру, – мой разум.

Да, Тода и не думал об этом. Как можно чем-либо дорожить, когда прожил столько?!

– Прости, отец… Я признаю, что молод и глуп, мне никогда не понять того, что тебя направляет и заставляет жить дальше по прошествии стольких лет. Но тебе важно было превратить содержимое шкатулки во что-то другое. Зачем?

– Я же уже ответил.

– Да-да, для усиления магии. Но в мире нет никого, кто может сравниться с тобой по силе магии. Твоя мощь неимоверна. В чём же истинная цель?

Великий Магистр блеснул глазами и улыбнулся.

– Я зашёл за шкатулкой. И попрощаться. Теперь спи, Тода.

Не успев возразить, юноша моментально уснул. Магия магистра была непреодолима.

Руи постоял какое-то время рядом с постелью, на которой беззащитно спали дети, глядя на них с холодным безразличием, а затем растаял в воздухе. Вместе со шкатулкой.

***

Тода видел сон. Мрачный и пугающий.

Он стоял посреди площади, вымощенной чёрными камнями, несущими смерть всему живому. Его рука сжимала тёмный кристалл, отливающий зелёным цветом, который он держал высоко над головой. Вторая рука чертила магический символ, ему неизвестный. Из одежды на нём была лишь набедренная повязка.

Оглядевшись, юноша с ужасом увидел, что площадь усыпана телами банемидов, а у его ног лежит человек в чёрной робе, длинные седые волосы которого разметались по земле вокруг головы.

Продолжая чертить символы, Тода стал распевать заклинание. Он не мог этому противостоять, слова сами вырвались наружу.

Что-то стало происходить. От каждого тела отделилась зеленоватая энергетическая сфера, и все, как одно, устремились к кристаллу. И от каждой исходил мысленный зов, либо крик, либо плач, либо ругань.

Тода не понимал слов, но знал, что его проклинают.

От тела у его ног тоже поднялся энергетический сгусток и понёсся вверх вслед за другими. Поравнявшись с головой юного мага, этот шар замер, противясь силе заклинания. Юноше пришлось напрячь свою волю, чтобы вновь заставить его двигаться.

«Молодец, сын, ты стал великим магом», – пронеслось у него в голове, после чего сфера исчезла в камне над его головой, отразившись бликом на его гранях.

Юноша опустил дрожащую от напряжения руку. Он смотрел на тело у своих ног.

Тода наклонился и перевернул лежащего на спину.

У его ног покоилось мёртвое тело Великого Магистра Руи…

– Тода, проснись! – тёплые, мягкие руки Рамиллы трясли его за плечи.

Молодой человек раскрыл глаза, пытаясь понять своё местоположение.

– Что это за жуткий кошмар? Он не отпускал тебя достаточно долго, словно ты был под действием заклятия. И эти ужасные картины, что я видела в нём… – она вздрогнула, затем прильнула к его груди, обвив шею руками. – Думаешь, то, что мы создали в Пальцах, способно на такое?

Он не ответил. Нельзя было знать наверняка, ведь то был всего лишь сон, пусть переживания в нём и были крайне реалистичны. Тода чувствовал, как довольно вибрировал кристалл, поглощая души, будто живое существо, наподобие жёлтобрюхого птицееда, паука-убийцы, который, поглощая жертву, дрожит от восторга, вызывая колыхания всей своей паутины.

Волна омерзения прошлась по нему. Юноше захотелось вытереть ту руку, которой во сне он держал над собой проклятый камень.

– Не знаю, всё это очень странно… – он обнял её в ответ.

Так они лежали какое-то время, успокаиваясь в объятиях друг друга.

– Отец приходил ко мне, пока ты спала. Вернее, он погрузил тебя в глубокий сон, чтобы ты не слышала нашей беседы.

– Да? Он что-то важное сказал?

Тода задумался.

– Хм, нет… Только то, что он не мог сделать того, что сделал я, и это поможет ему усилить его магию.

– Но зачем? – в голосе Рамиллы слышалось неподдельное удивление. – Он же почти что сильнейший маг Единого мира.

– Я спросил его о том же. В ответ он усыпил меня.

Они снова лежали молча.

– Ладно, мы спросим его уже вдвоём. Уверена, Великий Магистр нам всё расскажет, – она поднялась с постели. Лёгкая ночнушка идеально прилегала к её телу.

Заметив взгляд друга, девушка смутилась.

– Ты можешь смотреть в другую сторону, пока я одеваюсь?

– Ой, да, конечно, прости! – Тода зарделся и, отвернув голову, принялся сосредоточенно изучать узор ковра на стене, чем вызвал смех Рамиллы.

И этот тихий, бархатный смех мигом унёс прочь все волнения и тревоги юного мага.

Жаль, что лишь на время.