Книга жёлтой росомахи

Лёша вошёл в просторный холл здания. Пол был устелен большущим оранжевым паласом. Направо уходил коридор с настолько высоким потолком, что его, в принципе, не было даже видно. Вдоль одной из стен располагались огромные ворота, обитые медью, пол выложен плохо обтёсанными камнями.

Коридор слева был самым обыкновенным – на полу жёлтый линолеум, пластиковые двери, навесной потолок, стены покрашены салатовой краской.

Доброхотов пошёл в правый коридор – просто так, из любопытства. На первых вратах жёлтой охрой был нарисован человек с волчьей головой. Леонид попытался войти в ворота, но смог лишь приоткрыть одну из створок на сантиметр. Ничего не было видно, в щель донеслись звуки глухого голоса: «Я не делал зла, я не крал, я не лгал, я не убивал священных животных, я не был причиной слез, я не завидовал…»

«С моими грехами мне точно не сюда», – со страхом подумал Лёня, закрывая створку. Он уверенно пошёл в левый коридор. Толкнул первую попавшуюся дверь и оказался в обыкновенном офисе: белые стены, шкафы до потока, стол с компьютером, жалюзи на окне.

За столом сидел скучающего вида клерк сорока лет в сером костюме. Белая рубашка была застёгнута на все пуговицы.

– ФИО, – произнёс застёгнутый.

– ДЛЯ, – ответил Доброхотов.

– Что ДЛЯ?

– А что ФИО?

– Фамилия, имя, отчество, – размеренно пробубнил застёгнутый.

– Доброхотов Леонид Яковлевич, – усмехаясь ответил Лёня. – Неужели и у вас на том свете нет автоматического учёта тех, кто к вам попал.

– Вы не на том свете.

– А где я?

– Не важно.

– Как не важно! – возмутился Лёня. – Я умер или нет?!

– И да, и нет.

– Так не бывает.

– Много вы понимаете.

– А-а, понял, я заснул и вышел в астрал.

– Типа того.

– И что теперь делать?

Застёгнутый взял бумажку, быстро что-то написал и отдал Лёне.

На бумажке был указан адрес: «Вторая улица от площади, серый барак, третий подъезд»

Леонид вышел на улицу. Хмурое небо, слякотная от подтаявшего снега земля. Ни день, ни вечер – совсем не понятно, что на дворе.

Лёня бредёт, хлюпая по грязи. Кругом скучно, серо. Без труда находит вторую улицу серых одноэтажных бараков среди разноцветных строений. Заходит в третий подъезд и попадает в большое помещение наподобие гаража, только без машин. По стенам зелёного цвета стоят грязные верстаки, заваленные инструментами, какими-то ящиками разных размеров. Гараж освещён слабо, и поэтому Лёня не сразу увидел фигуру, медленно отделившуюся из тёмного угла. Фигурой оказался мужчина высокого роста в синем комбинезоне.

– Что нужно? – без предисловий обратился незнакомец грубым хрипловатым госом.

– Вот, – Лёня протянул записку застёгнутого.

– А-а-а, – голос незнакомца смягчился. – Помощника прислали, наконец.

– А чем надо помочь? – безразлично спросил Лёня.

– Пошли, покажу.

Они подошли к одному из верстаков.

– Вот тебе инструмент, – незнакомец протянул Леониду миниатюрный скребок. – Вот заготовка, – он пододвигает большой ящик, заполненный белыми чешуйками размером с ноготь. – Ты должен скребком с чешуи белый налёт соскрести. Очистки уложить в этот пустой ящик – мы его потом отправим в топку.

Незнакомец показывает, как надо это делать: бормоча под нос, он аккуратно соскребает налёт – ровная стружка падает в пустой ящик. Скоро чешуя становится прозрачной, и её незнакомец укладывает в отдельную коробочку, похожую на школьный пенал (только очень красивый, исписанный какими-то знаками), где на бархатной красной подушечке лежат штук сто таких же чешуек.

– Самое главное, – говорит незнакомец: – снимая стружку, произноси: «Господи, помилуй»!

– Зачем? – удивился Лёня.

– Налёт – это грех, без молитвы ты не отделишь грех от защитного панциря. А панцирь этот есть часть кольчуги нашего демиурга. Надо побыстрее очистить миллиард чешуек панциря, чтобы кольчугу собрать – скоро битва. Конечно, не только мы с тобой этим занимаемся. Во всех бараках это делают.

– Какого ещё демиурга? – спросил вдруг Лёня. – Куда я попал, что это за место?! Что со мной? Я умер или нет?!

– Какой ты душный! Умер-шмумер – лишь бы был здоров, как говорила тётя Соня с Привоза.

– Ты с Одессы?

– С неё.

– И давно ты оттуда умер?

– Глупый ты. Как тебя зовут?

– Лёня.

– А я Григорий. Так вот, смерти, как таковой, нет. Как там у поэта: «Неправда, друг не умирает, он просто рядом быть перестаёт». Ты просто перестал находиться в том мире, хотя тушка твоя ещё лежит и может уже смердит…хе-хе, – хмуро улыбнулся Григорий.

– Тушка смердит? Значит, я всё-таки кони двинул.

– Да не ты, а оболочка твоя. Душа-то твоя бессмертна. Более того, душа никогда не рождалась и никогда не умрёт. Просто переходит из одного тела в другое.

– Да ладно, это типа, как у Высоцкого: хорошую религию придумали индусы и что-то там, мол, мы не умираем насовсем…

– А ты не веришь в переселение душ?

– Нет.

– А ты в Бога вообще веришь?

– Нет, я атеист.

– Ну вот ты и попал в такое скучное место, ненамного отличающееся от твоего прежнего. Кто во что верит, то ему и дают. Если бы ты был истинным католиком, сейчас был бы в чистилище. А если викингом, то бегал бы с луком за оленями в Валгалле.