Книга живых

— Так это еще хуже! В Россию нам из Италии эту заразу прямиком и доставили! Он должен был сидеть две недели в Москве в обсервации…

— Где-где?

— На карантине. В самоизоляции.

— A-а. А то мне послышалось…

— Так я скажу, — сипел в трубке голос Славина, — это он вас и заразил!

— Так он сам вроде и не больной был! — с надеждой спросил Володька.

— Сейчас это сплошь и рядом случается. У некоторых людей все протекает в легкой форме. Он сам ничего не замечает. А другой начинает загибаться…

— Е-мое! Что делать-то? Чем лечиться? — в отчаянии Володька забормотал. — Подскажете?

— А лекарства специального от него никакого нет. Только карантин, ну и симптомы снимать.

— И что, вы ничего не делаете?

— Почему ничего? — обиделся доктор. — Мы сейчас всем госпиталем вместе с больными закрылись. И пытаемся лечить. В основном тяжелых. Колем сильные антибиотики, кладем на вентиляцию легких. Спасаем, кого можем. Сами тут тоже перезаразились все…

— Так что мне делать? — в отчаянии закричал в трубку Володька так, что можно было подумать, пытался без телефона прокричать эти сотни километров расстояния, что отделяли его от Петропавловска-Камчатского.

— Мы могли бы попробовать что-то сделать у нас тут, в госпитале. Но на расстоянии ничем помочь не смогу.

«Вертолет! Только вертолет! — бормотал Володька. — Заплачу, сколько попросят. Туда и назад два-три часа лету. Плевать на деньги. Господи! Какие на хрен деньги! Позвоню начальнику местного отряда, что у меня позапрошлой зимой был. Он даст вертолет. Даст! Не может не дать!»

Но у начальника, сколько он ни набирал заветный номер, трубка не отвечала.

Холодное солнце уже поднялось над сопкой, открывая глазу суровую величественную красоту камчатского края. Потянул утренний ветерок. Наконец, он дозвонился:

— Иван Петрович! Это Озеров вас беспокоит.

— Какой Озеров?

— Владимир Озеров. Шаман-ительмен. Помните меня? Вы у нас гостили. Прилетали осенью на рыбалку?

— Помню! Помню, дорогой! Такая незабываемая рыбалка была. И охота. Когда ей охота и тебе охота… Вот это охота!

— Иван Петрович! У меня беда. Жена заболела. Сильно! Похоже у нее коронавирус…

— Ой, эта зараза и до вас дошла!

— Дошла! Долетела, можно сказать. Нужен вертолет! — Володька заторопился с рассказом, потому что заметил, что в телефоне остался только один зубчик на аккумуляторе. И он понял, что тот может замолкнуть. — Я заплачу, сколько скажете! Заберите ее отсюда!

— Понимаю тебя. Но дело даже не в деньгах, Володя. Мы сейчас не летаем.

— ?

— Сам же знаешь, как Ключевской дал жару! Как лупанул. Земля затряслась. Столько пепла и песка дал, что при чистом небе и полном солнечном сиянии сделал нам, как говорится, тьму египетскую. Густую массу песка и пепла понесло сюда на юг. Присыпал все. У нас на два дня закрыли полеты. Аэропорт тоже закрыли пока. Такое у нас бедствие… А так я бы тебе с радостью помог. Надо подождать.

В эту секунду телефон отрубился. И, огорошенный всеми свалившимися на его бедную головушку новостями, Володька-ительмен начал спускаться с сопки.

Помощи ждать неоткуда. Но не мог же он просто сидеть. Не такой он человек. Ему надо было что-то делать. «Пока пепел развеется. Пока Ключевской успокоится. Дело может принять совсем дурной оборот».

Спускаясь с горушки, он неожиданно услышал рокот двигателя на реке. А потом сверху увидел летящую по припорошенному льду точку.

Пригляделся: «Эх, жалко, бинокль не взял! Старею. Глаза хуже стали видеть…»

Володька снял с плеча карабин с оптическим прицелом. Нашел. Это несся окутанный снежным вихрем снегоход.

Мысль тоже промчалась вихрем: «А если снегоходом ее вывезти? Прицепить к нему грузовые нарты. И он потянет. Может, этот остановится, если я подам сигнал?»

И Озеров несколько раз выстрелил в воздух.

Эхо понеслось над сопками, побежало вдоль снежной дороги-реки.

Но снегоход продолжал лететь, не останавливаясь.

«Движок, небось, ревет так, что водила ничего не слышит, кроме его воя», — подумал он, глядя сверху на удаляющуюся машину.

«Черт с ним! Сейчас спущусь. Доберусь до стоянки. Там что-нибудь решим со Светланой».

* * *

Грузовые нарты у него были славные. Связал их известный на всю Камчатку умелец. На таких нартах, как на грузовике, можно перевезти хоть полтонны. Он и возил на них дрова из тайги. Припасы из поселка. Одно сейчас плохо — для таких нарт нужен более мощный движок. К ним бы упряжку из двенадцати собак. А у него только восемь.

Конечно, его восьмерка запросто возит его на охоту. Работает по хозяйству. А вот для такого быстрого и дальнего пробега их будет маловато.

Ведь до Ключей — три дня пути на собаках с нормальной упряжкой. Но если очень постараться, то можно и малыми силами, и быстрее. За два.

Володька загрузил нарты необходимым в дороге. Укутал Светлану в медвежью шкуру. Уложил на грузовые нарты.

Ну вот, кажется, все готово. Пора ехать! Он еще раз оглядел стоянку, балаган. Несколько минут потоптался у входа, понимая, что это не просто очередной отъезд в поселок, а прощание. Прощание с прежней счастливой жизнью.

Остановился у тотемного столба и попросил у Кутха благополучной дороги…

* * *