Книги и короли (СИ)

— Тогда что нам мешает уехать прямо сейчас? — рыжий играл с монеткой, не поднимая головы, но друзья были уверены, что каждого входящего в комнату он проверяет своим профессиональным взглядом и прикидывает, где тот хранит золото. Этот балбес неисправим.

Мигель чуть сдвинул брови, напоминая ему, что ради их же собственной безопасности ни в приграничном городке, ни впредь так открыто воровать нельзя. Только в самом крайнем случае, когда испортить будет уже нечего.

— Дети или нет, а нам доходчиво объяснили, чем такая поездка чревата, — маг сделал хороший глоток пива. — Это один из самых простых способов быстро и без помех попасть в какой-нибудь центральный город, а оттуда, распрощавшись с попутчиками, спокойно уехать в любую угодную нам сторону.

Эв поморщился:

— С чего это тебя вдруг волнует безопасность? Кажется, раньше никому из нас это не мешало…

— А ведь он прав, — неожиданно заговорил, казалось, занятый своими делами Хьюго, — сидим вот, пиво пьем. Имперское, между прочим. Мне почему-то кажется, что и дальше может все… сложиться.

— Боги, всемилостивые и…

— Фортуна! — вдруг выкрикнул вор, просияв. — Фортуна все устроит!

И Эверард, на удивление не проворчав свое любимое «варварские боги!», и Мигель, и Юджин подняли деревянные кружки, чтобы со смехом чокнуться с вором и выпить до дна. Ал посмотрел на них, улыбаясь, и тоже присоединился. Фортуна? Так почему бы и нет?..

*

И капризная богиня не оставила своих любимцев. Посидев еще добрых полдюжины лучин за столом, Ал вдруг прищурился, поднялся из-за стола и выскользнул за дверь вслед за каким-то человеком, лицо которого, обгоревшее на палящем солнце и пропыленное ядовитой пылью, являло собой отрешенную каменную маску. Квартет никогда и не узнал, о чем разговаривали на своем шипящем языке их проводник и тот торговец, но Ал проторчал с ним на крыльце еще целую лучину, никак не меньше.

Все это время воришка пытался выглянуть в то и дело открывающуюся и закрывающуюся дверь, не поднимаясь со своего места, а Эв косился на него все строже и строже, пока их таинственный товарищ не махнул им рукой, подзывая к себе.

Их брали в отряд.

Имени своего человек квартету не сообщил, только сухо улыбнулся и выразил надежду, что с охраной они будут справляться лучше, чем сейчас — с пивом. Сказал это, развернулся и ушел, больше не одарив их ни одним взглядом.

Друзья напали с вопросами на Ала — и тот отвечал, мягко улыбаясь. После очередного ответа Юджин отшатнулся, исподлобья свернув глазами на рассказчика, и (трое путников видели по его взгляду) едва не пальнул в уходящего огненным шаром.

Тот человек торговал рабами.

Маг едва сдержался. Когда-то давно он был на Островах — в качестве дорогого охранника. Привыкшего колдовать мальчишку работорговцам, не страдающим от укоров совести и не отягощенных моральными нормами, было легко захватить в рабство: достаточно просто лишить возможности двигать руками, пассами подкрепляя заклятья, и тот, кто всю жизнь полагался на магию, будет беззащитен. Так и вышло. (Уже много после он все-таки постиг искусство колдовства одной мыслью и словом, что удалось лишь немногим из заслуженных чародеев. Но до раскрытия этого таланта совсем юному магу было еще очень далеко). Юджин пережил самое страшное время своей жизни там, при торговце живым товаром, и однажды смог выбраться — но ехать в одном отряде с человеком, который продает других, как вещи?! Для огненного мага предстояло нелегкое испытание.

Он стиснул зубы и кивнул, что все в порядке.

А тоненький въедливый голосок снова завел свою шарманку где-то глубоко под мыслями парня, и тот с удивлением узнавал в нем собственные привычные нотки.

Из города выехали на следующий день, переночевав в том самом месте, которое зарекомендовало себя приятным пивом. Рано, давая солнцу лишь ненамного опередить себя, пятеро путников встретились с отрядом работорговца. Их было вдвое больше, и файтер, наметанным взглядом окинув собиравшуюся компанию, выделил из всех несколько действительно неплохих воинов — это ведь видно по самым простым движениям, и совершенно не обязательно оголять сталь, чтобы разобраться, кто насколько хорош.

Эверард расслабленно сидел в седле и щурился своими золотыми, какими-то нечеловеческими глазами на восходящее солнце. Линии его татуировки, казалось, вбирали в себя свет, согреваясь. А может быть, не «как будто»…

— Ну что, Мигель, какие выводы?

— Да как обычно, — он повел плечами и расправил спину, за которой крест накрест висели ножны с надежно убранными мечами. Наемник не готовился ко внезапной атаке — хотя что для него медленно, для других может оказаться смертельно быстро… Не стоило обманываться закрепленными в ножнах клинками, и монах, прекрасно все понимавший, чуть ли не лукаво улыбнулся.

— Значит, порядок.

Они перезнакомились с теми, с кем предстояло бок о бок углубиться в земли Империи, получили по сдержанному, но беззлобному кивку — и на этом общение и ограничилось. Четверо путников не расстроились: им делить хлеб и костер несколько дней, а не кров и стол многие годы. Порядок.