Книги и короли (СИ)

Неизвестные были уже различимы — дюжина человек, не меньше, в схожих легких доспехах и на хороших конях. На хороших свежих конях: значит, недалеко можно искать их пристанище. На тех, кого называют «мало ли кто бродит», эти воины совсем не походили, но оно, конечно, и к лучшему. И вообще, бродит тут квартет с проводником — но это уже мелочи.

Лучников среди незнакомцев не было.

— Ал, если предположения, какого черта им нужно?

Тот посмотрел как-то болезненно, переводя взгляд с наемника на воинов и обратно.

— Я не склонен предполагать, особенно когда от моих гаданий ничего, конечно, не поменяется, — сдержано ответил он. — Но я знаю, зачем они едут сюда.

— И?

— Этим людям нужны все те, кто угоден императору и имеет при себе что-то ценное. Не обязательно на продажу — подойдет что угодно. Они принадлежат к числу прислужников императорского двоюродного кузена, объявленного вне закона четырнадцать лет назад, если мне не изменяет память… Раньше они никогда не промышляли в этих местах.

Мигель хмыкнул, обмениваясь с вором азартными взглядами.

— Вроде ночной армии, как я понял. Родственники правителя ушли в подполье… У нас есть специалист по таким делам.

«Специалист по таким делам» облизнул губы и прикрыл плащом единственный свой кинжал, который носил на виду.

Что делать вооруженному — а они были, без сомнения, вооружены — отряду в глухой тиши безлюдных пустошей?.. Чтобы оказаться в таком нужном месте и в нужное время, одной случайности мало. Значит, их привела сюда чья-то злая воля, а не удача. За квартетом следили. Откуда, от переправы? Или после расставания с работорговцем?.. Поздно и бессмысленно было гадать.

— Похожи на тех, которые доставали нас в Альрине, — обронил вор, приглядевшись. — То есть, не внешне, а как-то вот…

— И верно, очень похожи, — Эв смотрел на приближающихся людей и кусал кожу на губах. — Значит, их один и тот же тип послал?

Хьюго округлил глаза:

— Хочешь сказать, что империя связана с Землями?!

Обсудить это друзья не успели. Всадники наконец доскакали до путников, но до разговора не снизошли. Тот, что несся первым, вскинул над головой клинок… Вместо прямых благородных мечей у них были кривые ятаганы, как у островитян.

Словно спустилась какая-то пружина, молниеносно. Мечи файтера были уже у него в руках. И с одного он уже стряхивал алую кровь, а не рассчитавший силы и скорость боец рухнул с коня в нескольких метрах позади.

Наемник выругался и спрыгнул на землю. За спиной остались вор и маг, не ввязывающиеся, как всегда, в ближний бой. С другой стороны — Эв. Ал тоже вытащил из ножен меч, хотя никто и не знал, как будет сражаться их неприметный проводник.

Мигель понял вдруг, как соскучился по этому водовороту чистого фехтования, когда мечи становятся продолжением рук, и мир сужается до нескольких шагов и звона стали.

Скупой удар в корпус спешивающегося воина, и тут же — уклониться от меча его товарища, выждать мгновение, другое… Правый клинок скрестился с чужим, и, не успел звон утихнуть, левый уже закончил свой смертоносный взмах. Противник осел в траву.

Наемник легко перепрыгнул тело и, в нехитром взмахе занеся меч, ринулся на другого.

— Какого черта вам надо? — рявкнул он. — Что вы хотите?

Ответа не было. И если противник его успел обрадоваться и решить, что успеет ударить в открывшуюся грудь — ошибался… Страшный удар сверху вниз раскроил ему череп раньше, чем он сделал хоть что-нибудь. Не успел.

Хлестким ударом стряхнув кровь с клинков, Мигель парировал удар, рассчитанный догнать его сзади, а спереди на него бежал другой воин. Двое на одного?

Такому финту мастер-оружейник Лукас научил его в неполные десять. Быстрым выпадом, словно росчерком серебра в воздухе, файтер рубанул наискось, и, не пытаясь парировать удар, второго достал с разворота, вложив ускорение корпуса в удар. Оба нападавших рухнули одновременно.

Двое на одного… Нечестно, когда силы неравны! Но разве кто-то обещал, что все будет честно?

Ни на какие вопросы они не отвечали, словно и не могли говорить.

Со следующим противником он дрался куда дольше. Парировал, играл, то отступая и уходя в глухую оборону, то увеличивая темп почти до предела и заставляя его отступать, осыпая градом ударов. Легкие горели, но, черт побери, это была бешеная окрыленность боем! Файтер никогда не чувствовал себя настолько собой, как в такие минуты.

Противник пропустил скользящий удар, и бедро его окрасилось кровью за несколько мгновений. Он пошатнулся, но — продолжал.

Мигель хищно ухмылялся ему, давая обманчиво милосердную паузу, время для отдыха, но сам уже снова заносил клинки. По движениям бойца наемник увидел: раненый понял, что его смерть просто оттягивают еще на считанные минуты.

Оба они устали, но на недельной щетине файтера была чужая кровь, а его противник слабел с каждым ударом. Наконец он допустил ошибку, стоившую ему жизни, и Мигель почти не изменился в лице, вытаскивая из его груди вошедший в нее по самую гарду меч.

За мгновение до падения в небытие встретившись со взглядом серо-голубых глаз, воин увидел, как мало в них человеческого и как много — торжества битвы.