Книги Якова

После официального вступительного слова и оглашения целей допроса звучит первый вопрос, и Моливда переводит его на турецкий язык. Он делает это буквально, ничего не добавляя и не опуская. Якова спрашивают, где он родился, где вырос и где жил на протяжении своей жизни. Их интересуют жена и количество детей, а также материальное имущество и собственность.

Яков отказывается сесть; отвечает стоя. Его голос, глубокий, хоть и тихий, а также напевность турецкой речи производят на следователей впечатление. «Какое этот человек имеет к ним отношение?» – думает Моливда. Он переводит ответ Якова, одну фразу за другой. Яков говорит, что родился в Королёвке на Подолье, потом жил в Черновцах, где его отец был раввином. Они много переезжали с места на место: Бухарест и другие валашские города. Есть жена и дети.

– По какому признаку вы узнавали тех, кто хочет присоединиться к христианской вере?

Яков смотрит на потолок, потом вздыхает. Молчит. Просит Моливду повторить вопрос, но и теперь не отвечает. В конце концов говорит, глядя на Моливду и словно бы обращаясь к нему. Тот старается держать себя в руках, чтобы лицо не дергалось.

– Признак, по которому я узнаю правоверных, заключается в том, что я вижу свет над их головами. Он имеется не у всех.

Моливда переводит:

– Знак, который позволяет мне увидеть, согласно заветам Господа Иисуса, тех, кто искренне приходит к Его вере, – свет в виде свечи, который я вижу над их головами.

Суд требует объяснить, у кого этот свет есть, а у кого – нет.

Яков говорит неохотно, один раз колеблется, называя имя, но Моливда бойко переводит: что касается некоторых евреев, даже когда они изо всех сил старались заставить Якова привести их к вере, даже когда хотели дать ему за это много денег, он отказывался, потому что не видел над ними света. И знает, кто искренен, а чьи намерения нечисты.

Теперь Якова спрашивают о деталях его пребывания в Польше в первый раз. Он отвечает слишком обтекаемо, тогда комиссия выясняет названия местностей, имена хозяев, которые его принимали. Это продолжается долго, ждут, пока секретари все запротоколируют. Якова утомляет эта бюрократия, он просит дать ему стул и садится.

Моливда переводит отчет о событиях, в иных из которых он сам принимал участие, но сейчас предпочитает в этом не признаваться; впрочем, в этом нет необходимости, никто не спрашивает. Он только молится про себя, чтобы сам Яков его случайно не выдал; когда Франк говорит о Никополе и Джурджу, он ни словом не упоминает Моливду, даже не смотрит на него. Суд подумает так, как надо, – что они не знакомы, что познакомились во Львове, не так давно, также в процессе перевода, как написал Моливда в своем заявлении.

Объявляют небольшой перерыв, во время которого приносят воду и стаканы. Допрос теперь ведет другой человек, иезуит.

– Обвиняемый, веруете ли вы в Бога в Троице? Что Он един в трех лицах? И веруете ли вы в Иисуса Христа, Совершенного Бога и Совершенного Человека, Мессию, возвещенного в Священном Писании, согласно «Символу веры святого Афанасия»? Готовы ли поклясться на нем?

Они дают Якову латинский текст «Символа веры», Яков не умеет его прочитать, поэтому повторяет за Моливдой, фразу за фразой: «Верую в единого бога…» Моливда добавляет еще от себя «всем сердцем». Теперь они велят ему поставить на листе с «Символом веры» свою подпись.

Затем звучит следующий вопрос:

– Обвиняемый, в каких именно фрагментах Священного Писания вы искали тайну Троицы?

Между подсудимым и переводчиком снова возникает едва уловимая, никем не обнаруживаемая связь. Этому Моливда однажды его учил, Яков отлично помнит. Теперь видно, что уроки не прошли даром. Сначала Яков упоминает отрывок из Бытия 1:26: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему», и из Бытия 18:3, где Авраам говорит трем как одному: «Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими…» Затем переходит к псалмам и указывает на отрывок из 110-го псалма: «Сказал Господь Господу моему: Седи одесную Меня». Потом начинает путаться, у него есть с собой книги на древнееврейском, Яков листает страницы, но в конце концов говорит, что устал и ему требуется время, чтобы найти нужные фрагменты.

Поэтому Якову задают следующий вопрос:

– Где в Писании сказано, что Мессия уже пришел и что это Иисус Христос, рожденный от Девы Марии и распятый 1727 лет назад?

Яков долго молчит, наконец они все же заставляют его ответить. Яков говорит, что когда-то это было для него очевидно, а именно – когда он проповедовал. Но после крещения Яков будто бы утратил эту ясность ума, и некоторые вещи ему больше не нужно знать, ибо ему и другим теперь проводники – ксендзы.

Моливду иногда поражает сообразительность Якова. Ответ пришелся священнослужителям по душе.

– Что это за места в Священном Писании, из которых вы сами поняли и учили других, что Мессия, Иисус Христос, является истинным Богом Творцом и единосущным Отцу?

Яков роется в своих книгах, но не находит нужного фрагмента. Потирает рукой лоб, наконец говорит:

– Исаия. «И нарекут имя Ему: Еммануил».