Книги, которые читают наши дети, и книги, которые им читать не следует

– Я знаю! – нетерпеливо произнес Гарри. – Я могу любить!» В сказке постоянно встречаются отсылки к Евангелию (например, строчки из книги «Гарри Поттер и дары смерти»: «Там, где твое сокровище, будет и твое сердце»), подчеркивается, что любовь сильнее магии. «Его знания остались ужасно неполными, Гарри! Вещи, которые Волдеморт не считал ценными, он и не пытался понять. О домовых эльфах, детских сказках, о любви, верности, чистоте Волдеморт ничего не знает и не понимает. Ничего. То, что это сильнее его, сильнее и богаче любой магии – это истина, которую он никогда не постигнет». Этим фрагментам очень хочется поверить и увидеть в сказке то светлое и прекрасное, что подчеркивается автором, но все это выглядит нарочито, в тексте явно привлекательнее выглядит интрига, а не что-то иное. Например, в сказке «Гарри Поттер и дары смерти» превращения Гарри и его друзей, поиски даров смерти, поединки с Пожирателями смерти выглядят намного интереснее, чем размышления героя о жизни и его беседа с Дамблдором о сущности бытия[23]. В книге же «Гарри Поттер и Орден Феникса» самой яркой сценой является эпизод битвы Пожирателей смерти с членами Ордена за обладание пророчеством о Гарри, которое, впрочем, оказывается предельно банальным. Эта сцена напоминает вполне заурядный боевик – весь интерес здесь сосредоточен на сражении как таковом, только вместо кулаков и оружия здесь выступают волшебные палочки и магические заклятья. Создается ощущение, что именно ради этого момента написана вся книга. Кроме того, Гарри на протяжении всех сказок отказывался применять заклятия черной магии, но в последней он применяет два из них (боли и подчинения), причем подается это в тексте как вполне оправданные действия, в этих эпизодах сочувствие читателей будет явно на стороне Гарри. Получается, что можно использовать зло для борьбы со злом, если к этому вынуждают обстоятельства. В финальном же поединке Гарри побеждает Волдеморта явно не только своей любовью, у него в руках оказывается самая мощная волшебная палочка всех времен и народов. Таким образом, в тексте возникают очевидные противоречия между заявленными идеями и их реализацией, но объяснение этому следует искать, повторимся, в коммерческой направленности сказки.

Писательница стремится считаться с интересами разного круга читателей – этим и объясняется присутствие в сказках сатирических выпадов в адрес бюрократии, государственной английской системы, журналистики. Видимо, на взрослого читателя рассчитаны и философские размышления, не отличающиеся ни яркостью, ни особой глубиной, а порой и вовсе сомнительные. Так, в книге «Гарри Поттер и философский камень» мы встречаемся с замечанием Дамблдора о том, что «для высокоорганизованного ума смерть – это очередное приключение». Не более и не менее. И звучит туманно, и смысла особого нет.

«Гарри Поттер» – настоящий книжный сериал. Поэтому интрига искусственно растянута на 7 книг, постоянно повторяются одни и те же ситуации. Это и поединки, и стычки Гарри с Малфоем, и ссоры Рона с Гермионой, и конфликты на уроках профессора Снейпа, и Дамблдор, который всегда появляется в гуще событий в последний момент и делает мудрое заключение. Причем это касается и последней сказки, в которой его уже нет в живых. Но для того, чтобы соблюсти определенную традицию, автор вводит сцену, где Дамблдор встречается с Гарри в месте, находящемся между жизнью и смертью.

Все это совершенно не меняется от книги к книге и утомляет все более.

Это, похоже, поняла и сама писательница, поэтому в книге «Гарри Поттер и Принц-Полу-кровка» сцены обучения в Хогвартсе сведены к минимуму и теряют существенное значение, а в последней книге герои вообще в Хогвартсе не учатся, там лишь разворачивается финальное сражение.

Поверхностно и односторонне изображаются у Д. Роулинг «маглы», обычные люди, «в чьих жилах нет волшебной крови» и которые не знают о существовании магов. Хотя постоянно подчеркивается, что положительные герои книги любят маглов, заступаются за них, отстаивают их интересы, но их образы в тексте даются преимущественно в ироническом освещении, они выглядят намного ниже волшебников. (Исключение здесь, конечно же, образ матери Гарри.) Особенно яркий пример – родственники Гарри, семейство Дурдслей. Их описание доведено до карикатуры. Бычья шея дяди Вернона, визгливый голос тетушки Петуньи, обжорство толстого Дадли, их постоянные издевательства над Гарри, соединенные с необыкновенным тупоумием, – все это повторяется из раза в раз. Но апофеозом является описание тетушки Мардж, приехавшей к Дурдс-леям в гости. «Смачно рыгнув, она похлопала себя по животу, которому под твидовым пиджаком было тесновато. <…> Тетя Мардж икнула, выбросив вперед руку, крошечные, налитые кровью глазки впились в Гарри».