Книги о семье

Благодеяниями можно приобрести дружбу не только людей, но и животных. Как пишет Авл Геллий[84], некий Андродор, раб знатного римлянина и консуляра в Африке, бежал от своего хозяина в пустыню и скрылся в пещере, где ему довелось излечить льва, лапа которого была повреждена щепкой. Из этого доброго дела между ними возник такой союз, что потом три года они жили в полном согласии. В благодарность за благодеяние лев каждый день приносил человеку часть своей добычи, каковую Андродор жарил на солнце и тем питался, чтобы не умереть от голода. Случилось так, что лев был пойман и отправлен в Рим, и его приятелю пришлось самому добывать себе пищу; выйдя из пещеры, он был схвачен воинами своего прежнего хозяина, от которого он сбежал, и за это преступление его, как отъявленного злодея, отдали на растерзание зверям. Тут и случилась удивительная вещь: друживший с Андродором лев признал его, принял под свое покровительство и спас от других хищников. Это зрелище растрогало толпу, так что рабу со львом была дарована свобода, и когда они вышли на улицу, рассказывают, между ними царило такое взаимопонимание, что Андродор водил льва на тоненьком поводке, как в ошейнике, и показывал всем римским мастеровым. О них говорили: «Человек дружит со львом, а лев – hospes[85] человека». Сенека[86] тоже описывает этот удивительный и невероятный случай. Другие заслуживающие доверия писатели, в том числе Плиний, сохранили рассказ о том, как в Египте жила змея, которую подкармливал один человек. Когда один из ее змеенышей нанес сыну этого человека смертельный укус, она, узнав об этом, в отместку за такое вероломное нарушение дружбы сама расправилась с собственным сыном. И не довольствуясь этим, осмелилась вернуться под прежде столь гостеприимный для нее кров, где ее детеныши проявили такую неблагодарность. Наверное, божественный Тит хорошо знал, какова цена дарам и дружбе, если, по утверждению Светония[87] и Евтропия[88], оставаясь вечером в одиночестве, очень сожалел, когда за день ему не удавалось кому-то сделать подарок или внушить добрую надежду.

Точно так же можно убедиться, что взаимное расположение часто рождается из приятных и остроумных бесед. Платон говорил, что людей можно завлечь удовольствием, как рыб на крючок. Пишут, что Персею[89] понравился благородный вид Тезея, а Тезея поразила прекрасная внешность Пейрифоя, и этого было достаточно, чтобы между ними завязалась дружба. Писистрат был любезен Солону, а Алкивиад, как говорят некоторые, Сократу, потому что они были очень красивы. Марк Антоний заручился немалым расположением благодаря тому, что вел с юношеством беседы о любви и покровительствовал чувствам влюбленных. Сулла, рассказывает Саллюстий, привлек войско на свою сторону, в частности, тем, что потворствовал в Азии его распутству, что противоречило суровому обычаю римской древности. Я мог бы привести тебе еще множество случаев и изречений, полных примеров для подражания и полезных правил, как приобретать друзей. Кто узнает это и сумеет в подобных же обстоятельствах окружить себя друзьями, тот с помощью тех же приемов будет в состоянии своевременно возобновлять доброе расположение и еще более укреплять взаимное благоволение. Поддержанию же дружбы ничто, я полагаю, так не благоприятствует, как частое общение, сопряженное с приятностью, приличием, надобностью и долей полезности. И наоборот, кто станет отрицать, что разрыву больше всего способствует отсутствие общения? Ничто так не стирает из памяти добрые воспоминания, как нарушение этой привычки.

АДОВАРДО. Эх, Лионардо, если входить в подробности и детали, то необходимых правил не сосчитать! Это все равно что кто-то узнает у астрономов, что от Марса зависит воинский дух и пыл, Меркурий учреждает науки, изощряет ум и научает искусствам, Юпитер заведует церемониями и благочестием, Солнце наделяет чинами и властью, Луна содействует путешествиям, возбуждает женщин и плебеев, Сатурн омрачает и замедляет наши мысли и намерения. Этот человек может знать указанные силы и качества планет, но при этом не ведать об их расположении в той или иной части неба и о том, как их действие зависит от восхождения над горизонтом, какими способами они дружат или враждуют между собой и сулит ли их соединение счастье или беду. Поэтому такого человека нельзя назвать астрологом. Простое знание одних этих начал для того, кто желает стать эрудитом в данном искусстве, крайне необходимо, но они лишь открывают перед ним дорогу к изучению бесчисленного множества причин, позволяющих предвидеть и различать события, к которым предрасполагает небо. Так и здесь, все эти полезные и многочисленные примеры и суждения, которые приводят, без сомнения, выдающиеся писатели, не могут быть нам тем подспорьем, в котором мы нуждаемся.