Книги о семье

АДОВАРДО. Видишь ли, я стараюсь быть кратким в своей речи и, возможно, привожу недостаточно доводов в пользу отдельных утверждений; поэтому я не буду останавливаться на рассмотрении того, какая поговорка лучше. Но мне кажется, здесь есть такое правило: пороки, в которые легко впасть любому и которые вредны не для окружающих, а для самого человека – пьянство, распутство и тому подобное, – не так страшны, и если твои уговоры не помогают ему прийти в чувство, то, как говорят в народе, «друг твой, а порок его». Однако когда речь идет о тяжких проступках, которые способны навлечь на тебя позор, если ты якшаешься с преступниками, покрываешь изменника отечеству, помогаешь разбойнику, то от них нам надо держаться подальше. Согласны вы? ЛИОНАРДО. Вполне.

АДОВАРДО. Итак, мы рассмотрели причины, которых бывает достаточно или недостаточно, чтобы расторгнуть дружбу, и увидели также, что при сохранении благорасположения одно неудобство общения позволяет расстаться. Остается узнать, как следует это делать. Уже слово «расстаться» показывает, что предпочтительно не разрывать отношения, но, как говорят, постепенно разделиться и шаг за шагом разойтись. Безусловно, при таком прекращении постоянной близости и дружеской связи будет похвально подражать хорошему отцу семейства в стесненных обстоятельствах, который не сразу сократит расходы и штат своих слуг, чтобы не возбуждать толки в народе, а заранее отошлет конюха и оставит себе только одну лошадь, сегодня уволит тех, без кого в доме можно обойтись, а завтра, наконец, приставит к тем или иным делам даже своих близких. Как пишет Ливий, в войске Гая Марция Рутилиана[104] многие сошлись на том, чтобы захватить богатый и процветающий город Капую. Тогда Рутилий /так/, делая вид, что ему об этом ничего не известно, стал вызывать к себе то одного, то другого зачинщика этой смуты и переводить их по разным вымышленным поводам в другие места, подальше от себя. Не сомневаюсь, что, оставайся они вместе, ему не удалось бы так просто от них отделаться. Это как если бы кто-то захотел потушить сильно разгоревшийся в зале огонь; в этом случае, по-моему, лучше было бы не выливать на всю кучу дров реку воды, а вынимать головни одну за другой и погружать их в ведро. Таким способом можно погасить их быстрее, с меньшим количеством воды и дыма, и не запачкав пол. Прибавь к тому, что ты сможешь оставить такой огонь и столько углей, сколько потребуется. Так и в дружбе, если вчера ты распростился с музыкальными инструментами, лошадьми, собаками, птицами и другим, что привязывало к тебе приятеля, а сегодня начнешь отказывать ему то в том, то в этом, к чему он привык, и станешь заниматься другими вещами, то он сам постепенно отстанет от тебя без хлопот. Ведь ты понимаешь, что горячая дружба не могла бы прерваться сразу вследствие разрыва без неприятного душевного осадка и раздражения. Похвально будет, погасив ее огонь, сохранить пламя и угли, чтобы в них тлело благорасположение, которого хватит ненадолго, если его совсем не поддерживать общением. Таким образом, постепенно обрывая такие связи, мы поступим подобно зодчим, которые строят башню. Сначала они укрепляют фундамент, затем дожидаются, пока возведенные до определенного уровня стены, как они говорят, «схватятся», и потом уже будут их надстраивать и закончат задуманное. Но если бы они не сделали остановку и продолжали работать без перерыва, я не сомневаюсь, что сделанная первоначально нижняя кладка не успела бы сцементироваться, разошлась бы от чрезмерной нагрузки и вся постройка могла бы обвалиться. Итак, начав расставание, мы не станем разрушать дружбы сразу, и поступая дальше столь же продуманно, добьемся того, что друг не станет для нас врагом и мы сами не создадим себе неприятностей. Ведь я не раз убеждался, что люди, внезапно и неожиданно получившие отставку, считали себя настолько обиженными, что на все были готовы ради мести.

ЛИОНАРДО. По правде говоря, причиной такой вражды должен быть серьезный порок, если уж я закрываю дверь перед тем, кто недавно имел свободный доступ в любые уголки моего дома. С другой стороны, некоторые так обидчивы и злопамятны, что по всякому незначительному поводу готовы затаить смертельную вражду, и о таких справедливо говорится: хмурится по пустякам.

АДОВАРДО. Правильно, и поэтому, чем лучше нам известна их сварливость, тем более осторожно и мудро следует обращаться с ними, даже если мы вызываем у них враждебность. И я не стал бы осуждать того, кто мужественно предпочтет порвать с таким наглецом, чем терпеть его распущенность и тем самым навлекать на себя дурную славу.