Книги о семье

Учение о человеке, которое гуманист последовательно раскрывает в своих сочинениях на вольгаре, не исключает его серьезных сомнений в возможности реального воплощения в жизнь утверждаемого им нравственного идеала. Горькие раздумья о несовершенстве существующего мира, который творит человек, о контрастах и противоречиях, присущих и индивиду, и социуму, наполняют обширный цикл «Застольных бесед» и «Мома», исполненных иронии и скепсиса, пессимистических оценок природы и поступков человека. В этих латинских баснях и аллегориях 1450 – 1460-х годов человек предстает как лишенный здравого смысла разрушитель естественного порядка, его гармонии и совершенства. Альберти не без сарказма воссоздает человеческие характеры и поступки, сомневаясь в способности людей реализовать позитивные свойства своей природы и жить по законам разума. Так что же – глубокая вера в творческую мощь человека и его призвание мудрого устроителя мира или убежденность в обратном, в том, что человек оказывается скорее разрушителем естественной гармонии бытия? Какая из этих полярных позиций в большей мере присуща мировоззрению Альберти? Проблема, которая остается дискуссионной в современной историографии[213]. Хотелось бы в этой связи подчеркнуть значение «Домостроя», одного из последних сочинений Альберти, где он возвращается к позиции, изложенной в диалоге «О семье» и других ранних произведениях. На склоне лет он ищет новые аргументы для подтверждения своей оптимистической веры в человека, в возможность его нравственного самосовершенствования, в силу его творческой мощи и мудрого созидания прекрасного «мира человека». Он верит в достижение оптимального социального бытия на основах нравственности и законов. Гармония возможна, если все будут руководствоваться в своей жизненной практике знаниями, нормами порядочности и добродетели, что особенно важно, по его убеждению, для правителей. В «Домострое» образованность рассматривается как обязательное условие государственной службы, поскольку необходимо умело, со знанием дела обосновывать свою позицию при обсуждении законов и прочих дел в магистратурах. Здесь более отчетливо, чем в ранних сочинениях Альберти, звучат гражданственные идеи: активная жизнь в обществе, служение его интересам созидательным трудом, неукоснительное следование законам. Свои надежды гуманист обращает к молодому поколению, призывая его быть умелым творцом красивой и гармоничной жизни, частной и социальной. Трезвый, реалистичный взгляд на мир и место в нем человека, способного раскрыть свои природные позитивные свойства, но склонного и пренебречь ими, приводит Альберти к выводу о необходимости «борьбы за человека» на пути укрепления семейных устоев и воспитания в духе высокой нравственности, основы которой были сформулированы им еще в диалоге «О семье».

Л. М. Брагина

Послесловие к «книгам о семье» [214] Франческо Фурлан

1. Трактат, диалог, lusus (игра)

За исключением нескольких «юношеских» сочинений (.Philodoxeos fabula, De commodis litter arum atque incommodis) и немногочисленных литературных упражнений (Rime, Apologi С), которые можно считать данью вкусу к эксперименту, все творчество Альберти вращается вокруг трех основных параллельных осей, трех различных и взаимодополняющих способов обретения знания, которые естественным образом соответствуют трем отдельным жанрам: трактату, диалогу и «игре», выражающим и одновременно иллюстрирующим фундаментальные интеллектуальные установки в понимании и представлении данного автора.

В то время как диалог и трактат являются у Альберти сами по себе, безусловно, «конструктивными» жанрами, а игра прежде всего «реактивным», каждому из них фактически соответствует свой мир: можно сказать, что трактат принадлежит к чувственному миру природы, диалог – к миру идей, мнений и личного опыта, lusus же открывает потаенную сторону обоих миров, пространство, в котором ученые истины теряют свой смысл, где рушатся и обращаются в пародию конструкции, покоящиеся на мнениях и чувствах.