Книги о семье

Именно в форме оригинального цицероновского синтеза философии и жизни диалог дошел до гуманистов, начиная с Петрарки постепенно открывавших в нем литературный жанр, наиболее подходящий для воплощения их собственной концепции учености и знания как плодов неустанного поиска, ведущегося в аристократической, но дружественной среде, и главное, коллективного. Поскольку трактат De Republica дошел до нас только в виде фрагмента шестой книги, известного под названием «Сон Сципиона»[225], моделью для гуманистов служил трактат De oratorе[226] и именно его присутствие мы ощущаем в концепции и ряде формальных, но притом и структурообразующих черт «домашней и семейной беседы» Альберти, и особенно его книг «О семье», – произведения, которое, впрочем, никак не следует понимать в рамках схемы, занимающей в литературном багаже и даже в культурной памяти его автора не исключительное, но чрезвычайно важное место.

3. Итальянский диалог Альберти: генезис и формы

Задуманный Альберти в самом начале 30-х гг. XV в. проект создания настоящего диалога на volgare, отвечающий необходимости нового, более открытого подхода и более взыскательного исследования человеческого мира, должен был реализоваться в двойном ряде произведений, пять из которых составляют во всех отношениях уникальный полиптих «домашних и семейных бесед». Другие два лишь испытывают возможности утопического диалога, которые подтверждают, в конечном итоге, правильность и жизнеспособность первого варианта. Речь идет, с одной стороны, если говорить по порядку, о четырех книгах «О семье», о «Софроне», о трех книгах «Беглецов от несчастий», о «Семейном ужине» и о трех книгах «Домостроя»; с другой, о «Деифире» и двух книгах «Теодженио». Эти сочинения, различающиеся своими размерами и задачами, формой и содержанием, составляют основную часть наследия великого гуманиста и были написаны на протяжении почти сорока лет, начиная с его совершеннолетия и заканчивая последними годами жизни.

Первое произведение из этой группы, если не считать «Деифиры», написанной, возможно, несколько ранее[227], «Книги о семье», составляет определенный этап, который делится, в свою очередь, на три части. Действительно, как мы уже отмечали[228], книги De familia при жизни своего автора никогда не распространялись в своей совокупности: судя по рукописям, первоначальное редактирование и обнародование сочинения проходило в три стадии, которым соответствуют три следующие друг за другом раздела диалога: книги I и II (предваряемые прологом), книга III (которой предшествует посвящение Франческо Альберти) и книга IV (у нее тоже, как показал Гульельмо Горни[229], имелся своего рода пролог: 16 итальянских гекзаметров, составленных Альберти для поэтического соревнования Certame 1441 г.). Составленные в разное время, но, согласно автобиографии гуманиста, в течение трех лет, все эти разделы в дальнейшем подверглись авторскому редактированию. Написав в Риме, вероятно, зимой 1433–1434 гг., первый вариант вступительного раздела произведения, Альберти должен был завершить четвертую и последнюю книгу, De amicitia, около 1437 г.; за три или четыре последующих года он дважды перерабатывал трактат, который стал нам известен под названием De familia, переработки дошли до нас, в основном, в форме собственноручных поправок и добавлений. Таким образом, следует настаивать на принципиальном единстве концепции произведения и на строгой внутренней преемственности всех четырех книг. Впрочем, это справедливо почти в отношении всех диалогов, составляющих упомянутый нами полиптих, и той органической целостности, в которую входят De familia, Sofrona, Profugia, Cena familiaris и De iciarchia, внутренне присущи параметры и в некотором смысле дружеская направленность семейной беседы Альберти, чего добивался и сам автор. С этой точки зрения не может не бросаться в глаза параллель между полиптихом в целом и книгами De familia, так что можно было бы сказать, что последние являются прообразом первого.