Книги о семье

К этому последнему типу трактатов относятся как две книги «Теодженио», так и «Деифира», единственные диалоги группы, которые пользовались в XV веке и на протяжении всего Ренессанса успехом у издателей и у читающей публики. Мимоходом заметим: этот «меланхолический» аспект творчества Альберти, столь подчеркивавшийся Ринальдо Ринальди[236], в то время явно привлекал больший интерес, чем «светлые» произведения гуманиста. Однако было бы странно предполагать, что тексты, не получившие никакого распространения, в частности, De iciarchia, могли бы оказать все то влияние на «поведенческие трактаты» XVI века, которое им приписывают[237].

Одновременно утопическое и онирическое пространство диалога Theogenius, в некоторых из Intercenales (Застольных бесед), например, Defunctus (Покойник), открыто представленное в качестве потустороннего, составляет единственную, но невероятную альтернативу реальному пространству семейного жилища и узнаваемой городской топографии. Именно последнее Альберти пытается обрисовать около 1433 г. в Риме в первой редакции книг I и II De familia, и это же домашнее пространство воспроизводят его поздние диалоги, Cena familiaris и De iciarchia. Конечно, такое совпадение не может быть случайным.

Нет сомнения, что речь идет о чём-то большем, чем о долге, отдаваемом автором великим традициям своей семьи. Ни в коем случае, однако, основываясь на том положении побочного сына и сироты, в котором пребывал Альберти, невозможно убедительно объяснить богатство и оригинальность таких произведений, как «Книги о семье» или ту важность, которую великий гуманист придавал этой теме и ту настойчивость, с которой он возвращался к ней в своих сочинениях[238]. Последние свидетельствуют также о непреходящей и иногда проникнутой полемическим задором потребности сделать из «повседневного» измерения нашего бытия и из наших обычных и конкретных проблем, даже самых духовных и внутренне связанных с непременным поиском счастья, наше единственное измерение и наши единственные подлинные проблемы. С этой точки зрения книги «О семье» являются прежде всего сознательной попыткой прочтения человеческой реальности, отталкивающейся от семьи, которая по ассоциации является ее естественным и потому необходимым основанием. Самым естественным местом для этого прочтения или размышления является домашнее, замкнутое, защищенное и интимное пространство семейного жилища; его вид, его настроение, сама его природа располагают к диалогу, к беседам между отцом и сыновьями, между домашними или родственниками, которые одновременно суть и должны быть друзьями: в общем, это герои настоящих «домашних и семейных бесед».

Отметим здесь, тем не менее, две основные черты, присущие всем итальянским диалогам Альберти, за исключением «Деифиры» и «Теодженио»: речь идет, во-первых, о выраженной и явной миметической тенденции, и во-вторых, о постоянном присутствии автора или его alter ego в числе собеседников или персонажей. Следует заметить, что сочетание этих двух черт наблюдается исключительно в пяти сочинениях, которые нас больше всего интересуют; в основном, именно их использование и различные его варианты и следствия, как формальные, так и существенные, делают эти сочинения единой группой, связанной и отличающейся от всех прочих многочисленных сочинений гуманиста.