Книготорговец из Флоренции

И разумеется, иллюминированные кодексы по-прежнему создавались. В частности, к северу от Альп начался золотой век производства манускриптов. Богатые правители и аристократы: Филипп Добрый, Карл Смелый, Маргарита Йоркская, фламандский придворный Лодевик ван Грутхусе – заказывали роскошные кодексы для своих библиотек. Так многочисленны были эти заказы и так прекрасны книги, что, по словам историка, «величайший период создания иллюминированных книг в Южных Нидерландах пришелся на вторую половину пятнадцатого столетия» – то есть на полвека, следующие за изобретением Гутенберга[645].

Филиппо да Страда высказал к книгопечатанию еще одну претензию, в отличие от прочих вполне справедливую и даже пророческую. В октябре 1471-го Венделин фон Шпейер напечатал первую Библию на итальянском – ее перевел Никколо Малерби с двумя другими учеными, из которых один был францисканским монахом, другой – ученым-гуманистом. Филиппо счел эту книгу особо опасной, ибо полагал, что перевод неточен и может привести к ересям. Более того, Слово Божье стало (как мог бы выразиться Мерула) доступным для низших классов, и те больше не нуждались в руководстве и проповедях духовенства.

Итальянские печатники выпускали не только Библии, религиозные трактаты, античных авторов и более современных классиков, таких как Данте, Петрарка и Боккаччо. Первые майнцские типографии были тесно связаны с текущими политическими событиями – они печатали индульгенции, папские буллы, истеричные предостережения о турецкой угрозе и листовки в пользу враждующих епископов, Дитера и Адольфа. К началу 1470-х итальянские печатники тоже увидели возможность поставить свои станки на службу политике.

Как и в Майнце, постоянная угроза со стороны турок обеспечивала печатников стабильной работой. Летом 1470-го галеры Мехмеда II захватили Негропонт, венецианское владение в Восточном Средиземноморье. Известие об этом достигло Венеции через три недели, когда из волн спасли потерпевшего крушение моряка с размокшими письмами о победных кострах на турецком побережье. Негропонт (ныне Халкида в Греции) был важной торговой и военной базой. Его утрата стала для Европы тяжелейшим ударом. Турки теперь владели материковой Грецией, Пелопоннесом и большими областями Балкан, от Македонии до Боснии и Болгарии. Захват Негропонта дал султану почти полный контроль над Эгейским морем, – казалось, теперь его продвижение на запад не остановить. «Турецкий флот скоро будет в Бриндизи, затем в Неаполе, затем в Риме», – в отчаянии писал кардинал Виссарион, бывший, помимо прочих своих духовных обязанностей, епископом Негропонта[646].

Все печатные станки Италии заработали на полную мощность. В 1471-м и 1472-м в Милане, Неаполе и Венеции выпускали анонимные поэмы, оплакивающие падение Негропонта. Без сомнения, это было проще и выгоднее, чем издавать Плиния или Данте, – дешевые книжечки печатались быстро, не требовали больших начальных вложений и продавались на улицах, где их стремительно разбирали читатели, ждущие новостей о новых османских завоеваниях. Поскольку захват Негропонта почти совпал по времени с распространением в Италии книгопечатания, он стал первым историческим событием, породившим целый поток публикаций[647].

Помимо анонимных поэм, еще один печатный труд оплакивал участь Негропонта. В течение недель после его захвата кардинал Виссарион в отчаянных письмах итальянским властям и пламенных речах вновь призывал к Крестовому походу. Все эти тексты он собрал и в рукописном виде отправил венецианскому дожу и нескольким друзьям. Двое из них, один в Венеции, другой в Риме, воспользовались случаем распространить их шире с помощью печатного станка. Таким образом, «Речи против турок» вышли в 1471-м двумя разными изданиями, и тиражи были спешно разосланы по всей Европе[648].

Вскоре после этого Виссарион сам выехал со спешной миссией. Весной 1472-го, когда Веспасиано заканчивал десятитомное собрание святого Августина для его библиотеки, кардинал отправился исполнять поручение Сикста IV. Хотя Виссарион был, как писал Веспасиано «стар, слаб и жестоко страдал от камня в почке»[649], в апреле он выехал из Рима во Францию. Целью этого далекого и тяжелого путешествия было примирить Людовика XI и герцогов Бретани и Бургундии, заключавших в то время антифранцузский союз с Эдуардом IV Английским, и погасить конфликт, отнимавший всякую надежду на Крестовый поход.