Книготорговец из Флоренции

Фра Доменико – как любому производителю массовой продукции – надо было искать точки для сбыта своих тиражей. «Житие святой Екатерины» продавалось во флорентийских книжных лавках, но его можно было купить и прямо в монастыре. Фра Доменико аккуратно документировал продажи, и по его записям можно видеть, кто во Флоренции приобретал книги. Неудивительно, что среди покупателей было много монахов и священников (общим числом 44), а также четыре монахини. Кроме того, «Житие» купили столяр, ткач, чулочник, кузнец и каменщик – последний даже заплатил дополнительную сумму, чтобы его экземпляр рубрицировали. Это говорит не только об их набожности, но и о зажиточности (даже печатная книга требовала определенных свободных средств), а также о высокой грамотности флорентийских ремесленников.

Несмотря на все усилия Фра Доменико, книга продавалась с трудом. Весной и летом 1477-го он вновь и вновь обходил Флоренцию и горестно записывал в дневник свои неудачи. Один книжный торговец отнес экземпляр в Сан-Бенедетто – церковку рядом с собором – спросить, не хотят ли там купить «Житие». «Они ответили, нет». Сам Фра Доменико отнес экземпляр аббатисе Санта-Лючии узнать, не сумеет ли она его продать. «Нам его вернули». Тогда он отдал тот же экземпляр аббатисе Сан-Джулиано. «Она его вернула». Та же участь постигла экземпляр, переданный приору Санта-Мария дельи Анджели («Это „Житие“ вернули»), и еще один, оставленный в лавке картолайо Бартоломео Туччи. «Возвращен», – грустным рефреном повторяется на страницах бухгалтерских книг Фра Доменико[722]. Дела шли так плохо, что нераспроданные экземпляры «Жития святой Екатерины» оставались в монастыре еще в 1781 году, через три века после публикации[723].

Фра Доменико не уступал в предприимчивости любому флорентийскому торговцу. Он обменивал непроданные экземпляры на услуги, однажды расплатился «Житиями святой Екатерины» за дрова. Экземпляры шли в уплату врачу, а также за пиявок, которых поставили работнику. Еще одно «Житие» Фра Доменико отдал за черенок шелковицы для посадки в монастырском саду – он собирался наладить производство шелка. Одним экземпляром он частично рассчитался с сапожником Якопо дель Кавальери за пару башмаков для обедневшего Иоганна из Майнца. Таким образом, книга превратилась в башмаки, а башмаки посредством обратной алхимии – в матрицы, чтобы отлить шрифт для новых книг.

«Сегодня мир в Италии умер», – сказал папа Сикст IV, узнав об убийстве герцога Миланского в 1476 году[724]. И впрямь, война разразилась очень скоро.

Весной 1477-го османы взяли в блокаду Лепанто и начали осаду Круи в Албании. И Лепанто, и Круя были венецианскими владениями. Хуже того, турки вторглись на венецианские земли в самой Италии, разграбили Фриули, угнали пленных и скот. Умбрийский кондотьер на венецианской службе, пятидесятилетний Карло Фортебраччи, двинулся было на турок, но повернул обратно, когда Лоренцо Медичи убедил его вернуться в Умбрию и защищать от притязаний папы Перуджу, которую Фортебраччи считал своей. Фортебраччи и его войско разграбили окрестности Читта-ди-Кастелло (города, где правил племянник папы и зять Федерико да Монтефельтро, Джованни делла Ровере) и двинулись на сиенские территории, где захватили несколько замков, а также тысячи голов скота. Когда Антонио, тридцатидвухлетний незаконный сын Федерико, двинулся на помощь сиенцам, Фортебраччи обратил его в бегство. Тогда Федерико лично атаковал Монтоне, горную крепость Фортебраччи в двадцати пяти милях к северу от Перуджи. При поддержке неаполитанских войск Федерико после восьминедельной бомбардировки взял Монтоне, подтвердив свою репутацию сокрушителя городов и вынудив Фортебраччи бежать во Флоренцию, где, как отметил один нотариус, все «собрались на него смотреть». Этого мятежника, который пошел против папы, разместили во дворце рядом с Палаццо Медичи, устроили в его честь празднества и, как писал тот же нотариус, преподнесли ему «прекрасный дар»[725].

Миланский агент писал из Рима, чем чреваты действия Лоренцо. «Король Ферранте очень недоволен Лоренцо, и герцог Урбино тоже. Они ни о чем другом не думают, кроме как о том, чтобы задать ему хорошую трепку»[726].

Некоторые миниатюры Франческо дель Кьерико в Библии Федерико да Монтефельтро рассчитаны на то, чтобы потешить тщеславие герцога. Иллюстрация к Книге Иисуса Навина изображает рыцарей в латах, на закованных в броню конях. Выставив копья, рыцари атакуют горящий средневековый город. Это, безусловно, льстивый намек на умение герцога брать неприступные города, которое он только что подтвердил в Монтоне.

Другая миниатюра оказалась пророческой. На иллюстрации ко Второй книге Царств неумолимый властитель наблюдает за быстрым и жестоким убийством. Давид, недавно узнавший о смерти Саула, смотрит с трона, как его воин вонзает кинжал в шею амаликитянину, убившему помазанника Божьего. «Quomodo ceciderunt robusti, – вывел Гуго своим безупречным почерком. – Как пали сильные!»