Книготорговец из Флоренции

Типография продолжала печатать дешевые молитвы и поучения, однако эти два латинских труда показывают, что Фра Доменико намеревался расширять ассортимент. Он напечатал их «античным шрифтом», подражающим почерку гуманистических писцов, вроде тех, что работали на Веспасиано. Два других труда, опубликованные еще до Саллюстия и Аврелия Виктора, раскрывают масштаб угрозы, которую типография Риполи представляла для Веспасиано. В начале 1478-го Бартоло ди Доменико заказал Фра Доменико «In Persium explanatio» Бартоломео делла Фонте – комментарии к сатирам римского автора первого века Авла Персия Флакка. Интереснее, чем сами комментарии, личность их автора. Бартоломео делла Фонте, двадцатиоднолетний флорентийский поэт и ученый, учился некогда у друга Веспасиано «мессера Джованни» – греческого ученого Иоанна Аргиропула. Через мессера Джованни он познакомился с Донато Аччайоли, который поддержал его желание учиться дальше, а в 1473-м взял молодого Бартоломео в дипломатическую поездку к королю Франции. Бартоломео почти наверняка был знаком с Веспасиано. Его брат Никколо, писец, очень вероятно что-нибудь для Веспасиано копировал[770]. В любом случае ученый комментарий Бартоломео к классическому автору был как раз из тех книг, на которых специализировался Веспасиано.

Другой пример еще четче показывает, что печатный станок все настойчивей входил в жизнь Веспасиановых друзей-гуманистов. В начале 1478-го типография Риполи выпустила свое самое значительное к тому времени издание – комментарии Донато Аччайоли к «Никомаховой этике» Аристотеля. Донато составил свои комментарии на основе лекций, прочитанных во Флоренции мессером Джованни. Веспасиано хорошо знал этот трактат, присутствовал на лекциях, а после подготовил манускрипт комментариев для библиотеки Федерико да Монтефельтро. Позже он завершит свою биографию Донато гордым утверждением, что эти комментарии – «самая чтимая работа из всех, что можно найти в университетах Италии»[771]. Наверняка он знал, что копии, которые читают университетские студенты, напечатаны в Сан-Якопо ди Риполи и созданы помощниками Фра Доменико, а не командой самого Веспасиано.

Война Пацци тянулась всю осень 1478-го. Не кончилась она и зимой. Флорентийцы наконец получили из Венеции и Милана подкрепление под началом кондотьера из Римини, тридцатисемилетнего Роберто Малатесты, сына Сиджизмондо. Роберто начал воевать на службе герцога Альфонса, но рассорился с ним из-за дележа добычи в Монте-Сансовино и с кондотьерской легкостью переметнулся на сторону Флоренции. Хотя он разбил папские войска Джироламо Риарио под Перуджей, неприятель продолжал разорять Тоскану. Крепости переходили из рук в руки, мельницы горели, скот угоняли. Весь декабрь лили дожди, Арно вышел из берегов. «Бог нас наказывает, – писал в дневнике флорентийский аптекарь Лука Ландуччи. – Из-за ужасов войны, чумы и папского отлучение худо в это рождественское время горожанам. Они живут в страхе, и ни у кого не лежит душа к работе»[772].

Чума, свирепствовавшая зиму, весну, а затем и лето 1479-го, забирала все новые жертвы. Все кто мог (в том числе Веспасиано) уехали за город – несмотря на рассказы о сожженных деревнях и угнанных в плен жителях, флорентийцы боялись чумы больше, чем солдат-мародеров. Марсилио Фичино поселился на вилле в Кареджи и начал писать книгу о том, как пережить чуму. Он предложил мудрый совет: «Fuggi presto & dilungi & torna tardi» – «Уезжай поскорее, оставайся, не спеши возвращаться». Даже правительство перебралось из города во Фьезолийское аббатство. В конце июня главный праздник города, День святого Иоанна, прошел тихо, без шатров и почти без церемоний. В июле священник (предположительно агент Джироламо Риарио) попытался отравить Лоренцо Медичи. Его повесили в окне Палаццо дель Подеста – еще один труп закачался над улицей Книготорговцев.

Страх и душевный упадок этого времени отражен в книге, напечатанной типографией Риполи в 1479-м, «Откровения святой Бригитты Шведской». Благочестивая основательница монашеского ордена, умершая в 1373-м, Бригитта записала череду видений. Ее книги быстро перевели со шведского на латынь и на различные народные языки Европы. К пятнадцатому веку они стали так популярны, что Бригитте приписывалось множество апокрифических пророчеств, предсказывающих различные бедствия, такие как явление ужасающего тирана и разрушение Рима. Издание Риполи не сохранилось, и мы не знаем, напечатал Фра Доменико подлинные тексты Бригитты или (что более вероятно) добавил огнедышащих подражаний. Поскольку в ее откровениях говорилось, помимо прочего, о приходе Антихриста «во времена… когда беззакония умножатся сверх всякой меры и повсюду распространится нечестие», они были созвучны мрачному, обличительному духу эпохи[773]. Фра Доменико не отметил, кто заказал эти откровения, но, вполне возможно, их пел или декламировал на улице кантимбанко, накручивая и без того изрядно напуганную публику.