Книжная дама из Беспокойного ручья

Хотя по средам на маршруте насчитывалось всего три остановки, первая из них была самой коварной. Не помогало даже то, что большую часть пути приходилось идти пешком, осторожно ведя мула по узкой, скользкой от устилавшей ее грязи тропе, которая поднимала нас на вершину Крученой горы, на высоту почти в тысячу метров. Юния не испытывала каких-либо проблем, но все-таки было слишком опасно. Помню, как в первый раз со страху чуть не потеряла сознание, увидев, как она, шатаясь, поднималась по крутому подъему и резко повернула в сторону, остановившись в каких-то сантиметрах от края бездонной пропасти, в которую я чуть не упала вместе с ней. Один неверный шаг, и лететь мне до самого лета. Никто бы не нашел тело в густой зелени. С тех пор почти всю дорогу я преодолевала пешком. К тому же, не очень хотелось сегодня умирать. Ведь впереди предстояла встреча с Куини. Почти каждую среду, когда маршруты пересекались, мы сидели и болтали.

Преодолев половину пути, я остановилась у широкого изгиба тропы, попросив Юнию подвезти меня до вершины. Мул без труда прошел несколько резких поворотов и, выйдя на перепутье, захотел спуститься вниз. Тут уже пришлось спешиться и пройтись по отвесной скале, поросшей иссохшими деревьями.

За последним поворотом наконец показалась пожарная башня.

Из убежища выглядывал семнадцатилетний Роди Коул в дырявой футболке и потертых коричневых штанах. Ветер развевал его волосы цвета медной монеты. Он жил в шестидесятиметровой башне Крученой горы, которую построил Гражданский корпус охраны окружающей среды. Взмахи рук выдавали в нем неподдельную радость, а топот ног по металлической платформе говорил об искреннем волнении.

Он с нетерпением ждал книги, ведь они поднимали его даже выше этой пожарной каланчи. Мальчишка любил читать газетные вырезки о погоде и лесах, а еще умолял меня принести «Фермерский альманах», «National Geographic» или любой другой журнал, который помог бы ему стать пожарным диспетчером, чтобы зарабатывать больше денег на обучении других людей и в конечном счете получить должность рейнджера.

Поэтому работа в ГКО была логичным началом карьеры. Они строили пожарные вышки на вершинах гор Кентукки со времен основания Рузвельтом этой организации. Роди хотел пойти по стопам своих родителей, поэтому, как только ему исполнилось шестнадцать, он тут же обратился в Службу лесного хозяйства, солгав о своем возрасте.

Его мать, Халли Коул, была первой женщиной, ставшей пожарным наблюдателем в Кентукки. После смерти мужа от удара молнии Корпус разрешил ей переселиться в его башню на Круглой жемчужине в двадцати милях на восток. Еще со времен строительства и задолго до прихода ГКО это место во все времена считалась домом семейства Коулов.

Уже больше года Роди жил в стальной хижине Крученой горы, следя с высоты птичьего полета за любыми пожарами и погодными условиями, и при появлении слабого дыма или темных грозовых туч он тут же сообщал об этом Службе лесного хозяйства через специальный заводной радиоприемник. Я привязала Юнию к крутой металлической лестнице и вытащила из вьюка книгу и два письма, которые мне передала заведующая библиотекой.

Перегнувшись через металлические перила, на меня смотрел сам Роди. От предвкушения и радостного волнения он едва мог устоять на месте:

– Мисс Василек, – закричал он, подзывая к себе рукой. – Не могли бы вы подняться, пожалуйста? Кажется, я увидел дым. Нужно следить за ним! – добавил он и убежал внутрь.

Преодолев восемьдесят четыре ступеньки винтовой лестницы, я оказалась у входного люка, громко постучала и отошла в сторону. Роди спустил деревянную лестницу, и спустя четыре ступеньки наконец-то цель была достигнута.

– Книжная дама! Скорей! Посмотрите!

Он плюхнулся на стул, стоявший напротив круглой топографической карты Осборна, затем резко вскочил и стал по очереди выглядывать из четырех окон своей крохотной хижины.

– Что скажете, мэм? – Он осторожно постучал пальцем по карте и указал на точку. – Вот здесь. Думаете, появился дым?

Роди снова высунулся из окна, уставившись на голубое небо Кентукки, бесконечные леса, широкие реки с заливами, и опять вернулся к карте, лежащей на столе.

– Посмотрите, вот здесь. – Он предложил стул, смахнув с него грязную рубашку и пыль.

Вместе с письмами из дома я вручила ему старый выпуск «Лесов и Водоемов» и села на стул, пытаясь отдышаться после подъема по лестнице. Роди листал страницы журнала. Мне захотелось пододвинуться ближе к карте, но ножка застряла в рубашке. Попытка приподнять стул обернулась провалом, и он еще сильнее увяз в ней.

– Ой, простите, мэм, – покраснел юноша. – Сейчас все исправлю. Только бы не сломать изоляторы. Они могут спасти человеку жизнь.