Книжная дама из Беспокойного ручья

– В доме «васильков», – одернул его Па.

– Им плевать на любой цвет, кроме белого. А синего они особенно боятся.

– Па, – я вцепилась в его руку. – Расскажем шерифу, как меня подстерегали на книжном маршруте. Он, как представитель закона, обещал защищать нас, библиотекарей.

– Он родня Фрейзеру. – Отец попробовал стереть нервозность с лица своей шершавой рукой. – Да у него полгорода родственников, и дальних, и близких. – Отчаяние истощало его изнутри.

Док задумался, покачав головой.

– У них все уже давно схвачено. Это же один из крупнейших кланов нашей округи. Там состоят отъявленные мерзавцы, но встречаются и вполне приличные люди. Например, шериф – человек слова, всегда хорошо одевается и относится к своему делу со всей серьезностью. – Лицо доктора сморщилось, будто он вспомнил что-то неприятное. – Порой даже перегибает палку. Но в данном случае у нас два трупа.

– Пастор атаковал меня, – едва шептала я. – Шериф должен знать, как он пытался надругаться…

Отец схватил меня за руку и, вложив в нее тихое «тс», лишь усилил хватку. В этих холодных прикосновениях чувствовалось предостережение.

Я проглотила обиду и опустила подбородок. А все дело в том, что женщину, лишенную чести, всячески порицали, травили и даже увольняли с работы. Так было с начальницей почтового отделения Грейси Бэнкс, которая заявила во всеуслышание о том, что ее изнасиловали в прошлом году. Подобный случай никак нельзя назвать единичным. Лишь за редким исключением свершалось правосудие и только при том условии, что родственник потерпевшей наказывал обидчика по-своему, не предавая дело общественной огласке. Даже женщины молча держались в стороне, смотря с укором на опозоренных девушек с подмоченной репутацией в надежде, что это мужское пятно на биографии они уже не смоют до конца своих дней. Уже не первый год мне встречались в городе эти страдалицы, волочащие непосильный груз необратимых последствий. Это видно по их обвисшим векам. Помню, как мама говорила папе, думая, что я не слушаю: «Женское молчание позволяет этим подлым безбожникам свободно разгуливать по улицам Беспокойного ручья, нагло козырять шляпой и демонстративно гладить себя по паху при встрече со своими же жертвами».

– Но он вел на меня охоту, – говорила я тихим, увядающим голосом.

– На моей земле. – Отец бросил руку, ткнув пальцем в сторону окна. – На земле Картеров.

Озадаченный Док сделал глубокий вдох.

– Людям свойственно думать о самом худшем. В такие моменты любая причуда, у которой нет ни названия, ни грамотного объяснения, – он уставился на нас, – вызывает у них страх и вынуждает даже праведного человека творить зло в этих темных старинных землях, накрытых куполом беспросветного неба.

Меня охватил ужас, и я посмотрела на покрасневшие щеки отца.

Доктор сел за стол, стуча пальцами по изрезанному ножом дереву, и несколько раз мельком взглянул на меня. – У нас проблема, Элайджа, – сказал он настороженным голосом, пытаясь забить чувство тревоги в деревянные щели. – Проблема, которую надо как-то решить. Замять дело не получится.

– Дочка, принеси нам выпить, – попросил отец, внимательно смотря на собеседника. – Доктору нужно утолить жажду.

– Одну минуту. – Трясясь от страха, я вытащила из кухонного шкафа бутылку старого виски, разлила содержимое по стаканам и подала на стол, намереваясь сесть вместе с ними.

Па взял меня за руку.

– Проверь мула. Вдруг он без попоны или ему что-нибудь нужно. – Он слегка оттолкнул меня. – Иди, дочка, – добавил отец, уже чуть более сердито. – Проверь его.

Я открыла дверь и посмотрела назад через плечо.

Мужчины отодвинули виски и склонили головы, готовясь к беседе.

Я в последний раз взглянула на накрытое тело Фрейзера и вышла на улицу. «Проблема, которую надо как-то решить», – так сказал Док. Уверена, это каким-то образом было связано со мной.

Глава 15

Съежившись на темном крыльце, я прижалась ухом к двери, пытаясь уловить доносящиеся изнутри слова. За мной тихо ржала лошадь доктора, привязанная к столбу. Ей устало отвечала сонная Юния.

Я еще сильнее прижалась. Тон разговора то поднимался, то опускался. Обрывки предложений пробивались сквозь щели нашего старого дома.

– Фрейзер… Он бы убил ее, – говорил отец.

Доктор пробурчал что-то непонятное. Затем послышался грозный голос Па:

– Черт возьми, он даже в предсмертной агонии сказал мне, что у него было видение, мол, Бог приказал посеять белое семя внутри моей дочери, чтобы избавить наши земли от Синего дьявола. Да я молился о его смерти…

Чтобы не выдать охвативший меня ужас, я прикрыла рукой рот.

Па что-то проворчал. Его сменил более спокойный доктор.

Слышались отдельные слова, которые смешивались в полном беспорядке. Ничего не было понятно.

– Фрейзер сам был дьяволом.

– Скорее богослужителем.

– Шарлатаном, – закашлял Па.