Книжные Черви

– Вы не знаете. Вы ничего не знаете об этом. В тот момент я не управлял собой. Сейчас – управляю. Мне не нужны ничьи смерти. Я не готов… – Евгений в этот момент выглядел почти как помешанный.

Он замолчал, и в комнате повисла неуютная тишина. У каждого из присутствующих был свой скелет в шкафу. И мало кто знал, что их сила в этом мире – это во многом следствие того самого скелета и груза прошлого, который они несли.

Тишину нарушил звонок в дверь. Маргарита пошла открывать. На пороге стоял Тёркин.

– Все в сборе? Я тут взял по дороге немного фруктов… Разговор будет долгим.

Глава 5

Мальчик лет двенадцати сидел на берегу пруда на Патриарших и рвал исписанные от руки тетрадные листы на мелкие клочки. Ему очень хотелось плакать, но это было бы неправильно: когда ты мальчик, тебе же нельзя показывать эмоции…

Сегодня на урок литературы он принёс свой рассказ. Он трудился над ним уже два месяца и наконец завершил. В рассказе было всё: магия, интриги, космические корабли, верные друзья, отважный главный герой… Однако там не оказалось ничего, что могло бы заинтересовать одноклассников и одноклассниц мальчика. Рассказ подняли на смех, как только прочитали. Если вообще прочитали, ведь большинство руководствовалось принципом: «Не читал, но осуждаю». Зато мнение их было беспощадно. Дети – самые жестокие существа на свете.

Мальчик чувствовал, что никогда в жизни больше не возьмёт в руки ручку и не напишет ни одного слова. Он вспоминал своих персонажей и понимал, насколько глупыми были все его стремления и всё, про что он фантазировал. Папа был прав. Мама была права. Учительница была права. Одноклассники были правы. Никакой он не писатель, а просто самый обычный шестиклассник без всякого таланта.

Детское отчаянное: «Да пошли вы все!..» сменилось смирением. И ярость юного автора обратилась на собственное творчество. Он рвал свой рассказ отчаянно и беспощадно. Он уничтожал то, что так любовно создавал.

– Привет, малой, что делаешь? Чего мусоришь? – Молодой мужчина с длинными чёрными волосами остановился неподалёку и с любопытством наблюдал за мальчиком.

Тот не ответил.

– Я тут, похоже, нашёл фрагмент рукописи. – Незнакомец с улыбкой помахал в воздухе обрывком тетрадного листа, исписанного торопливым вдохновенным почерком. – Это ты написал?

В глазах мальчика промелькнули подозрение и почему-то надежда.

– Я… да, – неохотно признался он.

– Знаешь, если вон те красивые птицы, – мужчина кивнул на упитанных вальяжных лебедей, – нажрутся бумаги, они, скорее всего, погибнут. Так что не бросай в воду. – И добавил с какой-то непонятной досадой: – Тем более, что рукописи не только не горят, но и не тонут…

Мальчик насупился.

– С чего вы вообще взяли, что это «рукописи»? – не глядя на собеседника, пробурчал он.

Незнакомец пожал плечами.

– Ну, по моему опыту, так ожесточённо можно уничтожать либо ненавистные лекции, либо своё собственное творчество, которое разочаровало.

Услышав про творчество, мальчик недоверчиво посмотрел на собеседника.

– Да вы-то что об этом знаете? О творчестве? – грубовато поинтересовался он.

– Видишь ли, я в какой-то мере тоже писатель, – признался мужчина и вновь улыбнулся. – Немного, поэт. Так что я прекрасно понимаю все эти метания. Тоже такое было. Дурацкие критики?

Улыбка у незнакомца была какая-то удивительно подкупающая, и мальчик кивнул.

– О, это прекрасное «не читал, но осуждаю!» – Мужчина закатил глаза. – Забей. Всем не угодишь. Просто пиши дальше. Кстати, о чём пишешь, если не секрет? Про что была, к примеру, эта история? – Он сочувственно кивнул на последние уцелевшие листы в руках юного автора.

Мальчишка залился смущённым румянцем и отвёл взгляд.

– Ну, это, вроде как, фэнтези… – пробормотал он.

– Вот как? – неожиданно обрадовался собеседник, подходя ближе и запросто присаживаясь рядом с мальчиком на каменное укрепление берега. – А подробнее? – В глазах его светился неподдельный интерес.

Мальчик вздохнул и начал пересказывать незнакомцу сюжет уничтоженного произведения, поначалу неуверенно, но чем дальше, тем сильнее распаляясь. Сбивчиво, путаясь в словах, помогая себе жестами и повторяя важную, как ему казалось, мысль, по несколько раз. Незнакомец слушал очень внимательно, не перебивал и не смеялся. Когда мальчик закончил, мужчина лишь задумчиво кивнул.

– А скажи мне… – заговорил он после паузы, – вот Вериос Варлок вроде как злодей. А почему ты сделал его таким? Ты не думал, что ему больно? Что он не хотел быть отрицательным персонажем? И не хотел умирать?

Спрашивая это, мужчина смотрел на мальчика так серьёзно, словно бы речь и правда шла о реальном живом человеке, которого против его воли сделали злодеем, а потом несправедливо убили. Мальчик неожиданно почувствовал вину перед выдуманным им самим, а теперь и уничтоженным героем.

– Но должен же кто-то быть злодеем… – растерянно пробормотал юный автор. – Для того, чтобы двигался сюжет, нужен ведь конфликт. Антагонист…

Мальчик закусил губу и умолк.

– Понятно… – В голосе мужчины ему почудились разочарование и досада.