Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России?

С электронными книгами, как с электромобилями – сначала нужно построить сеть электрозаправок. Сами технологии очень быстро движутся, но мы не успеваем за ними, люди еще не готовы. Я думаю, любовь из мира никуда не уходит, в том числе любовь к книге. Я очень люблю маленьких детей, все время за ними наблюдаю. Лет пять-шесть назад стали рождаться совершенно необыкновенные дети: первое слово, которое сказала моя внучка, – «гига». Она все время живет в этих «гигах», сидит и смотрит книги. Например, если есть суперобложка, она ее открывает, смотрит, что там под суперобложкой, закрывает, возвращается. Она воспринимает книгу с большой любовью. Совершенно другое поколение растет. Я помню, до этого рождались дети, у которых были только гаджеты на уме. Сейчас гаджеты стали восприниматься условно как руки-ноги, а вот книги – нечто иное, особенное, для любви.

Г. Г.: Мы, конечно, серьезно отстаем от Америки, в Америке гаджеты пошли на спад.

А.Б.: Гаджет должен стать одной из книг. Я вот, например, все время думаю: если умрешь и куда-то попадешь, что бы ты попросил? Я бы попросил с собой книгу, я даже знаю какую. Книга для меня близка к вечности. Слово, которое было в начале, было в конце и которое будет вечно. Слово прибывает везде. Книга в России остается книгой благодаря таким издателям, как Саша Иванов, Варя Горностаева, Сережа Кудрявцев, Жора Гупало. Всем этим подвижникам.

С.З.: Какой, по-вашему, будет бумажная книга? Как она будет меняться?

А.Б.: Я надеюсь, что исполнится мечта Саши Иванова (о ней Светлана упомянула в разговоре) о преодолении 7БЦ. Я до сих пор не понимаю, почему у нас не выходят книги в мягкой обложке. Мне кажется это абсурдным.

Г. Г.: Нет, это общая система. Можно сделать в мягком переплете, это очень красиво, но такую книжку ты продашь, допустим, за 1000 рублей. А если ты сделаешь ее в твердом переплете – продашь за 2000 рублей.

А.Б.: Ты совершенно не прав. Если мы говорим о книге как объекте дизайна, у нее есть несколько элементов. Дизайн – это не просто рисование или компоновка букв, это мышление в технологиях. Для чего, например, существуют разные форматы? Есть книжка, которую ты носишь в кармане, есть книжка, которую ты кладешь в сумку, которую читаешь в руках. Чуть больший формат ты уже не можешь читать, держа в руках, ты кладешь ее на стол; есть книги-альбомы, которые ты иначе как на столе читать не можешь. А тип обложки уже определяется тем же форматом. Чтобы читатели покупали книги, «сделанные со вкусом», книгоиздатели должны прививать этот вкус, выпускать разные книги, думая о читателе. Сегодня мы упомянули серию «Азбуку – Классику» – она выходила в мягкой обложке, потому что содержание соответствовало назначению, оформлению. Она была в формате.

Г. Г.: Был еще более изысканный вариант: издательство «Амфора» делало стильные обложки. Для меня это была большая радость, на глазах возрождалась настоящая книжная графика, настоящий книжный дизайн. Все тогда лепили ужасные коллажи, а тут вдруг появляется что-то совершенно другое. Это было очень интересное явление, но вот куда все ушло?

А.Б.: Это называется культура. Прошу прощения, но последние двадцать лет культура вообще не интересует государство… Даже для Леонида Ильича Брежнева написать книгу было событием, это было его мечтой – войти в ту культуру, в которой еще в это время жил Шостакович. «Я рядом постою». И это «я рядом постою» было для него очень важно. Культура – это же не прямая кнопка: вложил миллион, и у тебя на миллион культуры прибавилось. Нужно поддерживать десять театров, чтобы один из них стал хорошим, надо поддерживать независимые издательства. Все же на самом деле для всех очевидно, даже экспертизы не надо. Нужно развивать большие книжные ярмарки с бесплатным участием. Сделать такой «Даниловский рынок книги», открытый для всех издателей России.