Книжный клуб на краю света

Маделен обхватывает себя за плечи. Это уже четвертая встреча с пастором, и она рада приглашению. Иметь духовным наставником руководителя Свободной церкви – большая честь.

Каждый раз при виде других адептов, которые заходят в канцелярию прихода, у Маделен встает ком в горле. Хочется показать пастору Линдбергу, что она старается изо всех сил и благодарна за его выбор, даже если иногда с ним нелегко разговаривать. Маделен не склонна раскрываться и делиться сокровенным, ей проще держать свои чувства глубоко внутри – там, где их легче контролировать.

Девушка поправляет убранные в высокий хвост волосы и сжимает накрашенные блеском губы. Она решила хотя бы немного последовать примеру Дезире, увидев, как та прихорашивается перед беседами с пастором.

Все их предыдущие встречи получились разными по времени. В первый раз они беседовали понемногу обо всем, а на второй и третьей встречах пастор попросил ее подробнее рассказать о детстве и взрослении. Он сказал, что хочет углубиться в жизнь Маделен, и, несмотря на внутреннее сопротивление, она в конце концов рассказала о смерти родителей.

Непонятно почему, Маделен становится стыдно всякий раз, когда приходится делиться чем-то личным. Глупо верить, что кого-то заинтересуют ее банальные переживания, да и облекать их в слова она не привыкла.

Пастор Линдберг отрывает глаза от машинописного листа. Он тепло улыбается, а когда его пронзительный взгляд прожигает ее насквозь, Маделен будто оживает.

Она понимает, почему им все восхищаются. В нем есть нечто особенное, необъяснимое. Заразительная энергия, излучаемая пастором, обеспечивает ему неоспоримое лидерство – Маделен замечала, что стоит ему зайти в помещение, как все обращают взгляды в его сторону.

Девушка смущенно кутается в свитер, а пастор откидывается на спинку стула.

– Добро пожаловать, – доверительно приветствует он Маделен. – Пришло время побеседовать вновь.

– Да.

– Хочешь попить?

– Да, спасибо, – отвечает она, хотя вообще-то не любит «пепси».

Пастор открывает банку, которая издает глухое шипение, и разливает на двоих. Маделен берет свой стаканчик и быстро отпивает глоток сладкого, липнущего к нёбу напитка. Почему-то она всегда нервничает, сидя перед пастором.

Линдберг тоже делает глоток «пепси» и причмокивает.

– Как поживаешь? – спокойно спрашивает он.

– Хорошо.

– Помнишь наш прошлый разговор?

– Да.

– Ты рассказывала об отце.

Маделен кивает, отводя взгляд. Обычно встреча начинается со светской беседы, они шутят о поступках пастора или обсуждают песенный репертуар хора, но сейчас его голос звучит совсем по-другому, строже.

– Я хочу, чтобы ты продолжила с того места, на котором остановилась в прошлый раз.

Последнее слово повисает в воздухе, девушка делает глубокий вдох. Она не знает, что сказать.

– Маделен, – продолжает пастор. – Если ты не поделишься со мной, я не смогу помочь тебе. Развиваться можно, только двигаясь вперед, а ты по-прежнему прикована к тому, что было. Прошлое тяготит тебя, тянет назад, словно якорь. Пора отпустить переживания и идти дальше.

Слова пастора Линдберга вызывают душевное смятение. Маделен знает, что он прав: она все еще носит горе в себе, но выплеснуть наружу свои чувства не получается. Маделен не хочет рассказывать о том, что произошло. Пастор просит от нее невозможного.

– Как умер твой отец?

Маделен отставляет бумажный стаканчик. К такому вопросу она не готова. Внезапно ее охватывает желание встать и уйти. Глаза сами косятся на дверь, но она закрыта.

– Маделен, – снова обращается к ней пастор. Голос звучит низко и требовательно. Она чувствует себя в западне, но, несмотря на растущую в душе панику, хочет угодить пастору. Ведь он стремится помочь ей. Как бы ни сопротивлялось все внутри, она должна довериться ему.

– Я… – начинает Маделен, но голос не слушается.

– Не бойся, – говорит пастор, усаживаясь поудобнее, так что стул под ним начинает скрипеть.

Глаза Маделен наполняются слезами, вырвавшиеся из глубины души чувства застигли ее врасплох.

– Он умер от сердечного приступа, – шепчет она, закрывая лицо ладонями.

Пастор поднимает голову, подчеркивая, насколько он внимательно слушает.

– Хорошо, – бормочет он. – Продолжай.

– Он не болел. Или, скорее, мы не догадывались, что у него проблемы с сердцем.

Маделен сглатывает слезы. Она не хочет вспоминать. Говорит медленно, потому что с каждым словом ей приходится преодолевать себя.

– В течение многих лет он жил в стрессе. Цены на зерно падали до минимальных значений, а процентные ставки и цены на бензин взмывали вверх. Вы, наверное, слышали про сельскохозяйственный кризис в США? Вечерами папа смотрел новости по телевизору и вздыхал. Он работал чуть ли не круглые сутки и все равно с трудом сводил концы с концами. Не знаю, стал ли стресс всему виной, но вряд ли он пошел его сердцу на пользу.

Маделен прерывается ненадолго и смахивает слезу.