Соус отличный, отмечаю я и, сама не понимаю как, жую улитку. Я стараюсь не задумываться, пока наконец не проглатываю ее. Подбираю соус в тарелке и съедаю целый кусок хлеба. Вопреки всем ожиданиям, я беру еще одну улитку и засовываю ее в рот. Они довольно склизкие, но все же вкусные. Они вкусные!
– Напиши мне что-нибудь, – говорю я, подталкивая к нему книгу. – Здесь, где пишут посвящения.
– Так не я же подарил тебе эту книгу.
– Что бы ты там ни написал, я прочитаю это позже, в поезде. И потом, как ты справедливо заметил, мы никогда больше не увидимся.
Виктор достает из кармана рубашки ручку и в задумчивости смотрит на страницу.
Я кладу в рот третью улитку. Расскажу потом об этом отцу. Я проверяю телефон и обнаруживаю, что от него пришло сообщение.
Чтобы отогнать беспокойные мысли о тебе, я отвлекся на головоломку судоку, которую нашел в гостиной. Я решил ту, что осталась на половине, – ты поставила шестерку вместо девятки. Иногда, чтобы найти решение, достаточно просто перевернуть картинку.
Я улыбаюсь при мысли, что папа праздно проводит время. Мой отец, юрист Вилла, эксперт в области арбитража, слияний и прямых инвестиций, тратит время на придумывание метафор.
Если бы он только знал, что случилось со мной здесь, в Париже, он бы понял, что я действительно перевернула картинку. Но пока так и не нашла решение.
– Если тетя завтра придет в магазин, ты сможешь дать ей мой телефон? – спрашиваю я Виктора, записывая номер на салфетке. – Скажи ей, пусть позвонит мне, чтобы договориться о встрече. И еще скажи, что я выхожу замуж. Хорошо?
– Послушай, у меня идея. – Он подносит указательный палец к виску – видимо, этот жест означает, что он гений. – Почему бы тебе не отправить в офис имейл, что ты застряла здесь из-за забастовки?
Кажется, сейчас как раз проходит забастовка авиадиспетчеров, поэтому все рейсы из Франции отменены. Я пытаюсь объяснить Виктору, что проблема не в том, как найти предлог не возвращаться, – проблема в самом факте невозвращения. На работе нам предстоит закончить план стратегии реагирования на конкурентов, мы должны внедрить новую систему акций и продумать новые способы продажи батончиков, а также, возможно, на основе результатов лабораторных исследований порекомендовать изменение состава самого продукта или добавление какого-нибудь инновационного элемента, – поэтому я не могу позволить себе ошибиться, в особенности если хочу, чтобы мне предложили бессрочный контракт.
– Я не похожа на
Он собирается что-то возразить, но его прерывает прибытие Бена и Юлии.
–
По чистой случайности рядом с нами только что освободился столик.
В воскресенье книжный магазин закрывается раньше, объясняет Юлия, поэтому они смогли к нам присоединиться. Поверх длинного платья баклажанового цвета на ней та же куртка, что была вчера вечером.
–
Я собираюсь сказать ей, что улитки совсем не калорийны. Не знаю, откуда мне это известно, наверное, где-то прочитала. Но Юлия уже заказывает овощи на пару и индейку. Как только официант уходит, она поворачивается к нам.
– Я беременна, – неожиданно заявляет она.
Покраснев, она улыбается и опускает глаза. Бен бледнеет, как Гамлет перед призраком своего отца в спектакле, на который я много лет назад ходила с тетей, – он тоже, должно быть, узнал об этом только сейчас.
Юлия, с натянутой от смущения улыбкой, начинает быстро и эмоционально выкладывать нам важные новости: она сама только что узнала, она счастлива, ребенок от Бена. Она бросает на него неуверенный взгляд, но, кажется, Бен впал в ступор. Мы назовем его Ноа, продолжает Юлия, он будет жить с ними в магазине, будет учиться у каждого, и они все вместе его воспитают. Чтобы вырастить ребенка, нужна помощь всей деревни. Они поступят как заведено в африканских племенах. Имя Ноа подходит и мальчику, и девочке, оно происходит от имени Ной и напоминает о спасшем человечество ковчеге. Я улыбаюсь: как раз вчера подумала, что книжный ассоциируется у меня с Ноевым ковчегом.