Проносились гайдамакиСтепями, лесами.А за ними и ЯремаС горем да слезами.Вот минули Вороновку,Вербовку; в ОлышануПрискакали. «Не спросить лиКого про Оксану?Нет, не надо, пусть не знают,За что пропадаю».Кони скачут. ГайдамакиСело покидают.Наклоняется к мальчонке:«Ктитора убили?»«Да нет, дядька, не убили —На огне спалилиИ Оксану, дочку, взяли.А ты кого ищешь?Коли ктитора, то даром:Лежит на кладбище…»Не дослушал и галопомВороного кинул.«Лучше б я вчера, не зная,Не ведая, сгинул,А сегодня я и мертвыйИз могилы встануЛяхов мучить. Сердце мое!Оксана! Оксана!Где ты?…»Стихнул, зажурился.Сдержал вороного.Горе тяжкое, немоеОхватило снова.Поравнялся со своимиЗа хутором старым.Где корчма была — огнище,И Лейбы не стало.Усмехнулся мой Ярема.Грустно усмехнулся.«Вот где, вот где я недавноПеред Лейбой гнулся!А сегодня…» И взгрустнулосьО том, что минуло.А ватага у оврагаС дороги свернула.Догоняют мальчугана;На спине котомка,Лапти, рваная сермяга…Окликнули громко:«Эй, убогий, погоди-ка!»«Я не нищий, пане».«Ну, а кто ж ты?»«Гайдамака!»«Ишь ты как, поганец!..»«Сам-то дальний?»«Кирилловский»{80}.«А Будища{81} слышал?»«Знаю, как же!»«А озеро?»«Озеро повыше,Вон где озеро. ЕзжайтеТропинкой вот этой».«Много ляхов нынче видел?»«То-то вот что нету!А вчера их было пропасть!Венков не святили{82}Из-за них, собак проклятых, —За то ж их и били!..И мы с батькой их карали,А мать все хворает, —А то б тоже…»«Добре, хлопец! —Зализняк кивает. —Вот возьми себе на памятьОб этой дороге Золотой».«Спасибо, пане!..»«Ну, казаки, трогай!Да без гомону, потише!Галайда, за мною!Там вон озеро в долинеИ лес под горою.А в лесу добро зарыто, —Как подъедем, скажешь,Чтобы хлопцы окружили,Может, кто на стражеТам остался».Подъезжают,Встали вокруг леса.Смотрят, смотрят — нету ляхов…«Да тут их до беса!Гляньте, хлопцы, на деревья,Сшибайте проклятых!» —И посыпались, как груши,Вниз конфедераты.«Поживей сшибайте, хлопцы,Будут знать, как лазить!Вот так славная потеха —Как бы да не сглазить!»Отыскали гайдамакиПотайные ямы,Все забрали, что годилось,И в Лысянку прямоПоскакали…