Код да Винчи

decision. The British historian hoped the touch of the Grand Master's cryptex would make Langdon fully grasp the magnitude of its contents, coaxing his academic curiosity to overwhelm all else, forcing him to realize that failure to unlock the keystone would mean the loss of history itself.	принял решение. Англичанин рассчитывал на то, что прикосновение к творению Великого мастера заставит Лэнгдона осознать значимость кроющейся в нем тайны. Пробудит непреодолимое любопытство истинного ученого, перед которым меркнут все остальные соображения. Заставит понять, что если тайна краеугольного камня останется неразгаданной, то это будет огромная потеря для истории.
With Sophie at gunpoint across the room, Langdon feared that discovering the cryptex's elusive password would be his only remaining hope of bartering her release. If I can free the map, Teabing will negotiate. Forcing his mind to this critical task, Langdon moved slowly toward the far windows... allowing his mind to fill with the numerous astronomical images on Newton's tomb.	Лэнгдон был уверен: у него осталась единственная возможность спасти Софи, и связана она с разгадкой последнего ключевого слова. Тут возможен торг. Если Тибинг поймет, что я способен достать из цилиндра карту, тогда он может пойти на уступки. И Лэнгдон продолжал медленно отступать к высоким окнам... а все мысли и воспоминания его были сосредоточены на астрономических символах и фигурах, украшающих могилу Ньютона.
You seek the orb that ought be on his tomb. It speaks of Rosy flesh and seeded womb.	Шар от могилы найди, Розы цветок. На плодоносное чрево сие есть намек.
Turning his back to the others, he walked toward the towering windows, searching for any inspiration in their stained-glass mosaics. There was none.	Повернувшись спиной к Тибингу и Софи, он продолжал двигаться к высоким окнам в стремлении отыскать в их цветных витражах хотя бы искорку вдохновения. Но ничего не получалось.
Place yourself in Sauniere's mind, he urged, gazing outward now into College Garden. What would he believe is the orb that ought be on Newton's tomb? Images of stars, comets, and planets twinkled in the falling rain, but Langdon ignored them. Sauniere was not a man of science. He was a man of humanity, of art, of history. The sacredfeminine... the chalice... the Rose... the banished Mary Magdalene... the decline of the goddess... the Holy Grail.	Надо представить себя на месте Соньера, понять ход его рассуждений, думал он, всматриваясь через окно в сад. Что, по его мнению, могло быть шаром, украшавшим надгробный памятник Ньютону? Перед глазами на фоне потоков дождя мелькали звезды, кометы и планеты, но Лэнгдон мысленно отмел их почти сразу. Соньер точными науками не занимался. Он был типичным гуманитарием, хорошо знал искусство и историю. Священное женское начало... сосуд... Роза... запрещенная Мария Магдалина... свержение богини... Грааль.
Legend had always portrayed the Grail as a cruel mistress, dancing in the shadows just out of sight, whispering in your ear, luring you one more step and then evaporating into the mist.	В легендах Грааль зачастую представал в образе жестокой любовницы, танцующей где-то вдалеке, в тени, нашептывающей тебе на ухо, соблазняющей, зовущей и исчезающей, точно призрак, стоит тебе сделать хотя бы шаг.
Gazing out at the rustling trees of College Garden,Langdon sensed her playful presence. The signs were everywhere. Like a taunting silhouette emerging from the fog, the branches of Britain's oldest apple tree burgeoned with five-petaled blossoms, all glistening like Venus. The goddess was in the garden now. She was dancing in the rain, singing songs of the ages, peeking out from behind the bud-filled branches as if to remind Langdon that the fruit of knowledge was growing just beyond his reach.	Глядя на пригибаемые ветром верхушки деревьев, Лэнгдон, казалось, ощущал ее невидимое присутствие. Знаки разбросаны повсюду. Вот из тумана выплыл искусительный образ — ветви старой английской яблони, сплошь усыпанные бело-розовыми цветами. В каждом пять лепестков, и сияют они свежестью и красотой, подобно Венере. Богиня в саду. Она танцует под дождем, напевает старинные песни, выглядывает из-за ветвей, смотрит из розовых бутонов, словно для того, чтобы напомнить Лэнгдону: плод знаний здесь, совсем рядом, стоит только руку протянуть.
Across the room, Sir Leigh Teabing watched with confidence as Langdon gazed out the window as if under a spell.	Стоявший в отдалении Тибинг следил за каждым движением Лэнгдона точно завороженный.
Exactly as I hoped, Teabing thought. He will come around.	Как я и надеялся, думал Тибинг. Он купился. Он ищет разгадку.