Код жизни. Как защитить себя от развития злокачественных новообразований и сохранить тело здоровым до глубокой старости

Не все были уверены, что на «Атлас ракового генома» стоит тратить миллиарды долларов. В конце концов, мы только что завершили один генетический мегапроект и ничего толком от него не получили. Доктор Крейг Вентер, недавно завершивший проект «Геном человека», выдвинул следующее мнение: «Забрать $1–2 млрд из других направлений исследования, даже не зная, какой ответ мы получим? Может быть, есть и другие, более хорошие способы продвинуться в изучении рака?»[106] Пророческие слова? Да. Услышали ли их? Нет.

Другие ученые говорили, что пора нам «покрепче пристегнуть ремни и приготовиться к серьезной дозе “того же самого, только побольше”»[107]. Смысл этих слов, которые тогда мало кому понравились, состоял в том, что этот мегапроект – всего лишь заключительная кульминация и продолжение бесплодной линии исследований, которая помогла нам выиграть только несколько локальных сражений в явно проигранной войне.

Если теория соматических мутаций не помогает победить рак, то, вкладывая в тупиковую ветвь исследований миллиарды долларов, мы просто отвлекаем ученых от других, возможно, более продуктивных направлений. А цена задержки будет измеряться в человеческих жизнях. Тем не менее ТСМ была доминирующей теорией, и несогласие с ней, мягко говоря, не приветствовалось. В конце концов, несмотря на то что генетическая парадигма позволила раскрыть лишь немногие тайны рака, медицинское и научное сообщество продолжали вкладывать все новые миллиарды в эту провальную стратегию.

Вот таким было положение дел в 2006 году: мы готовились потратить мегабаксы на новый мегапроект, основанный лишь на теряющей свою легитимность теории соматических мутаций. В 2009 году проект «Атлас ракового генома» получил еще $100 млн от Национальных институтов здравоохранения и $175 млн стимулирующего финансирования от правительства США. В конце концов проект TCGA превратился в крупный «Международный консорциум ракового генома» с участием 16 стран и 150 ученых из десятков исследовательских институтов Северной Америки.

В 2018 году PanCancerAtlas[108], кульминация проекта «Атлас ракового генома» и последующих исследований, был объявлен законченным. Ученые завершили подробный геномный анализ более 10 тыс. опухолей, вызванных 33 разными видами рака. Стали известны все генетические коды почти всех видов рака, поражающих человечество.

Вокруг этого объявления не поднялось никакого шума; о нем толком и не узнал никто, кроме сообщества исследователей рака. Справедливости ради, даже внутри этого сообщества обрадовались очень немногие. Не было ни передовиц в New York Times, ни броских фраз на обложке журнала Time. Мы словно высадили людей на Марс, а на это никто не обратил внимание. Что произошло? Мегапроект «Атлас ракового генома», как и его предшественник, проект «Геном человека», не дал нам особенно полезной информации о раке – и, хуже того, он не помог найти никаких полезных методов лечения.

Когда теорию соматических мутаций только сформулировали, казалось, что она идеально описывает все известные факты. Что же пошло не так? Проблема была не в том, что мы не смогли найти генетические мутации. Проблема была обратной: мы нашли очень много генетических мутаций. Слишком много.

Прокрустово ложе

В древнегреческой мифологии Прокруст был сыном Посейдона, бога моря. Он приглашал прохожих переночевать у него дома и показывал им постель. Если гость был слишком высоким, то Прокруст отрубал ему ноги. Если слишком низким, Прокруст вытягивал ему ноги до тех пор, пока они не касались края кровати. Великий современный мыслитель и философ Нассим Николас Талеб часто использует аллегорию прокрустова ложа, чтобы показать, каким пыткам иногда подвергаются факты, чтобы вписаться в тот или иной нарратив. Теории соматических мутаций, которой широко (и зачастую слепо) следовали многие ученые, тоже потребовалось это прокрустово ложе для фактов.

ТСМ считает рак болезнью случайно накопившихся мутаций. Но сколько их должно быть? Как мы уже отмечали, некоторые виды рака вызываются одной-единственной мутацией, но для большинства распространенных видов рака картина намного сложнее. Чтобы вписать эти новые факты в прокрустово ложе, ученые выдвинули «гипотезу двух попаданий»: чтобы развился рак, необходима не одна мутация, а две, которые действуют совместно. Когда и это оказалось слишком большим упрощением, ТСМ в очередной раз расширили: должно быть, для того чтобы начался избыточный рост и появились остальные отличительные признаки раковой клетки, необходимы три или четыре мутации. Каждая накопленная мутация подталкивает клетку все ближе к раковому статусу. Так что возник новый вопрос: сколько же генетических мутаций необходимо для превращения обычной клетки в раковую? Две? Три? Четыре?